Чертово колесо - Гиголашвили Михаил

Появился Сатана. Он за руку тащил женщину. Та упиралась. Во рту у нее торчал кляп из туалетной бумаги.

— Ну, что с ней сделать? Говори!

Старик поежился.

— Молчишь? Тогда давай, покажи ему, что его ожидает! — И Нугзар яростно махнул рукой.

Сатана рывком нагнул женщину к столу, распластал ее и, задрав юбку, с треском сорвал трусы, сбросил со своих плеч лямки, спустил комбинезон…

— Боже! — пробормотал старик.

— Это и с тобой он сделает. Он любит мужчин ебать, в зоне научился… — Под стоны и охи женщины Нугзар нагнулся к уху старика и прошептал: — Мы ведь так просто не уйдем, понимаешь? Ведь все равно найдем, но только тебя уже не будет на этом свете!

Старик стал отворачиваться, всхлипывая:

— Подонки, подонки!..

— Что? — холодно спросил Нугзар. — Ее отваляем и убьем, тебя будем пытать, потом тоже убьем, а деньги будут наши!

Вдруг Нугзару показалось, что старик поглядывает в сторону письменного стола. Подозрительно спросил:

— Стол на сигнализации? Как только скрипнет входная дверь — я прирежу тебя, учти. Зарежу как свинью!

— Пусть он прекратит! — взмолился старик, слабо взмахивая рукой в сторону Сатаны.

— Говори, где деньги?

Старик жевал губами, не в силах произнести ни звука. Женщина, ерзая лицом по столу, стонала в такт толчкам. Нугзар в очередной раз дернул старика:

— Эй, дошло до тебя, наконец?

Сатана сунул дуло нагана куда-то вниз. Женщина взвизгнула.

Старик вскрикнул:

— Хватит! Я отдам деньги! Пусть он прекратит!

Нугзар поднял руку с финкой.

Стоны затихли. Сатана натянул робу, легко подтолкнул Гиту к креслу, она упала в него, запутавшись в обвитых вокруг щиколоток трусах. Старик встал на нетвердые ноги. Нугзар взял его за локоть. И они опять пошли по квартире. Старик обернулся на кресло, где полулежала Гита, но Нугзар потянул его за собой:

— Он не тронет ее без приказа.

Миновав сумрачную гостиную с мерцающей мебелью и душистым полом, они оказались в библиотеке.

— Вон, зеленая книга! — задрал голову старик, стараясь не смотреть на жуткий черный обрубок головы Нугзара.

— Что значит — зеленая? Ты полагаешь, я читать не умею, а? Не меньше твоего прочел, не сомневайся! Стефан Цвейг? Лезь сам!

Когда старик, трясясь всем телом и опираясь на его руку, влез на стул и вытащил книгу, Нугзар сказал ему:

— Ты не зря все-таки приехал из Ликани…

Старик протянул ему книгу. Это был макет, набитый сторублевками.

— Сколько тут? — хмукнул Нугзар.

— Не знаю… На черный день прятал.

— Черного дня ты еще не видел… — угрожающе хмыкнул Нугзар. Он попытался вытащить деньги из картонного каркаса, но купюры оказались такими ломкими и хрупкими от старости, что стали крошиться в его пальцах, как табачный лист. Нугзар покачал головой. — Всякие деньги видел, но чтобы вот так, от старости… Значит, еще много есть! — заключил он, перетирая в пальцах банкноту в прах.

Потом из-под чулка заглянул тяжелым взглядом старику прямо в душу:

— Здесь мало, мизер. Старик опустился в кресло:

— Это последнее…

— Не торгуйся, жизнь дороже. Ты же видишь — это пепел, пыль, а не деньги. Где главный куш? Цепь?

— Цепь она продала… — пролепетал старик. — Это последнее.

— Врешь!.. Цепь еще недавно видели. — Нугзар ощерился. — Вот ты сейчас поймешь, какое оно, последнее, бывает! Эй! Волоки сюда эту блядь! И веревки из кухни! И пилу! А ты готовься! — обернулся он к старику. — Пришел твой конец, дурак! Про вас, евреев, говорят, что вы хитрые и мудрые, но ты, видно, туп, как пробка! И жаден, жид!

Появился Сатана. Он волоком тащил женщину. В другой руке у него был мешок и веревки. На плече брякала сумка.

— Вяжи ее к батарее, — деловито приказал Нугзар. — И заткни ей опять рот!

— Чем же заткнуть? — стал озираться Сатана, придерживая женщину на полу, как овцу перед закланием. — А, вот… — И он потянул со стола вышитую скатерть. На пол со звоном посыпалась какая-то мелочь. Старик, сидя на стуле, безучастно смотрел перед собой, изредка поднимая руку к узлу галстука, который был давно распущен. Он, казалось, даже не заметил, как Нугзар приторочил его веревкой к стулу. Когда Сатана вытащил из сумки пилу, старик тупо спросил:

— Зачем?

— Пилить будем, — буднично отозвался Нугзар, разматывая шнур. — Раз ты так и не понял, кто перед тобой. А потом ее… Потом опять тебя… Ну? Скажешь, где деньги, старый осел?