Из жизни Ксюши Белкиной - Колочкова Вера Александровна

Ах, как замечательно идти, не спеша, по улице, зная, что ты красивая, что ты такая, как все! И нисколько не хуже! «Люди! Посмотрите на меня – я такая же, как вы! Видите? — мысленно обращалась она к каждому проходящему мимо. – Ну что ж вы не смотрите на меня, не замечаете? Я – как вы, я своя, я такая же…»

Даже домой идти не хотелось! Домой, где так хорошо и спокойно, где нет мамы и соседей, а есть красивая ванная комната и большой телевизор, и можно сесть в мягкое кресло с томиком любимого Пушкина – и читать, читать…. Не хотелось домой – красоту свою прятать! Она посидит вот тут, около подъезда, на скамеечке — еще немного…

Дверь подъезда неожиданно с грохотом распахнулась, выпустив на улицу Сашу Потемкина – того самого, «вдалбливающего» алгебру в неприспособленную к наукам Олькину голову – расстроенного и чуть не плачущего.

— Саш! Саша! – окликнула парня сидящая на скамейке Ксюша. – Подожди, не убегай…

— А… Здравствуйте! – резко остановился Саша, глядя ей в лицо отчаянно–грустными глазами и силой пытаясь изобразить приветливую улыбку.

— Саш, что–то случилось? Ты сам не свой…

— Нет… — сильно помотал головой Саша, присаживаясь рядом на скамейку и пытаясь вытянуть дрожащей рукой из кармана узких джинсов пачку сигарет.

— Да я же вижу… Что такое? С Олькой что?

— Ну да, с Олькой… — усмехнулся он зло. – С ней–то как раз все в прядке! По крайне мере, она так думает, что в порядке…

— А на самом деле что?

— А то! Вы хоть знаете, что у нее папик появился?

— Кто?! – ошарашенно уставилась на него Ксюша. – Какой такой папик? Что ты говоришь, Саша…

— Ну, это сейчас так называют богатых мужиков в возрасте, которые молодых девчонок клеят!

— Ты хочешь сказать…

— Да! — громко заговорил Саша. – Я хочу сказать! У Ольки – папик! Старый и страшный козел! И женатый! С толстым кошельком и классной тачкой! Лицо кавзазской национальности…

— Не может быть… — округлила в ужасе глаза Ксюша. – Что ты, Саша, этого не может быть…

— Ну да! – едко усмехнулся парень, выпуская в сторону сигаретный дым. – Я же видел, как она в его машину около школы садилась! Да она и сама мне сейчас сказала… А я, дурак, думал…

Он замолчал, глядя безумными глазами куда–то прямо пред собой и безвольно свесив со скамейки руку с дымящееся сигаретой, потом тихо произнес:

— Все, все только о деньгах да о шмотках думают… Никому любовь не нужна! Твари продажные…

— Саш, не надо так про Ольку…

— Ладно, извините, пойду я! – как будто очнувшись и с удивлением взглянув на Ксюшу, быстро подскочил он со скамейки. – Извините…

«Вот оно! — с ужасом начала осознавать происходящее Ксюша, глядя в спину быстро удаляющегося парня. – Вот оно! То, чего я так боялась! Развлекаюсь с платьями да прическами, а у дочери проблемы… И что теперь делать?» Стало вдруг очень страшно и стыдно, и голова сама по себе втянулась в плечи, и земля ушла из–под ног, и даже перехватило сильным спазмом горло, как будто она и в самом деле сейчас провалится вниз, и будет лететь долго и страшно, и неизвестно куда… Вообразила себе, видишь ли, что она больше не Ксюша Белкина! Что она теперь Самостоятельная Ксения! Вот и получай… А как раньше все было просто и понятно! Мама на Ольку орет, а она сидит себе в своем закутке за шкафом и переживает себе, и дочку свою жалеет… А теперь что делать? Тоже орать на нее, что ли? Так она и не умеет вовсе… И посоветоваться ей не с кем! Не Нине же срочно звонить… Да и что она может ей насоветовать? У нее и детей–то своих нет… Вот и давай теперь, Ксюша Белкина, решай проблему… А как? Что Ольке говорить–то надо? Что не надо встречаться с богатым и женатым? Что надо любить холостого и бедного? Чушь какая… Она и сама не знает, какого надо любить! У нее по этой части опыта – только Денис Караваев со скамейкой в парке да охранник Серега со стулом в каморке… А в перерыве – изнурительный бег с работы домой, из дома на работу… И все! Не стихи же Пушкина Ольке в назидание читать! Она ее пошлет с этими стихами куда подальше, чего доброго…

— Ты почему такая вся вымороченная сидишь, добрая самаритянка Ксения? – услышала она над головой знакомый голос и вздрогнула от неожиданности.

— Ой, здравствуй, Антон… Напугал меня! Задумалась…

— А о чем так грустно задумалась? Проблемы какие? Вид такой, будто тебя побили…И в глазах паника! Может, помощь нужна? Ты говори, если что… Тем более, я Лизавете обещал за тобой присматривать…