Трудности белых ворон - Колочкова Вера Александровна

Пес нехотя вынырнул из темноты, встал боком в сторонке, укоризненно виляя хвостом. « Я до весны дожил, слава богу, это в моем–то возрасте! А ты

меня домой загоняешь!», — ясно слышался упрек в его тихом просящем поскуливании, – « Итак целыми днями дома один сижу…»

— Пошли, Фрамушка, пошли, дружочек! – уговаривала его Люся . – Там ведь у нас Шурочка дома одна, и не накормлена толком, и поговорить ей не с кем, на судьбу пожаловаться… Сейчас Илья с ней будет активно общаться, а я буду ужин готовить… Пойдем, Фрамушка…

Надев поводок на покорившегося своей собачьей судьбе Фрама, они медленно пошли в сторону дома.

— Тебя Шурочка–то еще не совсем достала? – с сочувствием глядя снизу вверх на Илью, спросила Люся.

— Да нет. Нормально.

— Я слышала, она там соперницу свою в черных красках расписывает.

То бишь, получается, мать твою. Она ж не знает, чей ты сын…И откуда у нее столько жутких фантазий берется, от обиды, что ли? Прямо на ходу чернуху сочиняет, как садистка какая!

— Да погоди, Люсь. Мне кажется, и Шурочкино время когда–нибудь придет. Я верю. Она ведь, знаешь, тоже очень добрая…

— Только не знает об этом? – слабо усмехнулась Люся.

— Ага…

— Ну–ну… Как бы не так, – тихо сказала Люся, нажимая на кнопку звонка. — Сейчас как начнет опять гадости говорить про мать твою – мало не покажется. Прямо добрейшей души человек…

Дверь тут же с шумом распахнулась, будто Шурочка стояла и ждала их в прихожей. На лице у нее толстой бугристой коркой красовалась маска из овсяных хлопьев с мукой и медом – ее личное произведение и предмет ее гордости. Илья тут же издал громкий звук, похожий на сильный приступ икоты, и шарахнулся испуганно назад, чуть не сбив с ног Люсю и наступив на лапу взвывшему от боли бедному Фраму. Люся не удержалась и хихикнула звонко, и тут же зажала свой рот ладошкой, взглянув виновато и испуганно на Илью – как же она его в этот момент понимала, господи…

— Ну, и где вы так долго ходите? Илья! Ты мне обещал фен отремонтировать! — запричитала Шурочка, с мольбой протягивая к нему руки. – Я же завтра из дому не смогу выйти без прически!

— Завтра же суббота, мам… Тебе ж не на службу… — попыталась успокоить ее Люся, присев на скамеечку в прихожей и протирая мокрой тряпкой Фрамовы лапы.

— Я записалась в группу по фитнесс–йоге. У меня утром первое занятие! Говорят, это жутко полезно для нервной системы. Хочешь, пойдем со мной?

— Нет, спасибо, что–то не хочется. – Вежливо отказалась Люся. – Давай уж как–то без меня…

— Вот так всегда, Илья, — начала жаловаться Шурочка. Что бы я ей ни советовала, все в штыки!

— А эти занятия твои… Как там их называют, забыла … Они очень дорогие?

— Ну как тебе не стыдно, Люся! – чуть не заплакала Шурочка. — Неужели на здоровье и красоте можно экономить?

«Можно, еще как можно…», — с тоской подумала Люся, прикидывая в уме, сколько денег унесет из их скромного бюджета это новомодное Шурочкино увлечение. Зарплата–то у нее секретарская, маленькая и скромная, да и той, похоже, скоро не будет. Наверняка новый молодой начальник захочет себе секретаршу поменять…

— Делай, что хочешь, мам, — вслух произнесла она, расшнуровывая ботинки. – Сейчас мы чаю выпьем, и Илья отремонтирует твой фен.

— Нет–нет, чай – это надолго. Знаю я, как вы чай пьете — часами можете разговаривать! Сначала фен!

— Пойдемте, я посмотрю, — с готовностью отозвался Илья, идя следом за ней в комнату. Он так и не решился ни разу назвать ее Сашей, как требовала Шурочка, просто старательно обходил те моменты, когда надо было как–то обратиться…

— Вы знаете, Илюша, я сегодня снова видела эту ужасную женщину, к которой ушел мой муж… — начала привычно и увлеченно врать Шурочка. – Она была так безвкусно одета, вы бы видели, боже мой! И так грубо, вульгарно накрашена! Как он может смотреть каждый день на все это, не понимаю… А какая у нее ужасная фигура, вы бы видели. Ничего, вот ничего более безобразного я в жизни своей не наблюдала! И вы знаете, у меня сложилось впечатление, что она злоупотребляет алкоголем… У нее ужасный, ужасный цвет лица! Я думаю, она работает где–нибудь в овощной палатке, или продавцом на вещевом рынке. Очень вульгарная особа. Как с такой можно жить, не понимаю… Вот вы бы смогли?

— Что? – Илья поднял голову от разобранного на части фена, уставился рассеянно на Шурочку.

— Я говорю, вот вы бы смогли общаться с такой женщиной? – повторила свой вопрос Шурочка.