Мы вышли покурить на 17 лет… - Елизаров Михаил

Железа не хватало — ощущался людской избыток. Возле ложа, где творился жим лежа, всегда собиралась толпа. Слабосильному новичку, вроде меня, там и делать было нечего. Они разогревались шестьюдесятью килограммами: гриф и два диска по двадцать. А мой первый грудной вес был жалкие сорок кило — фактически, коромысло и два ведра.

Того хуже обстояло с маленькими штангами. За ними следовало занимать очередь. Да и это не помогало. Однажды я честно выстрадал кривенький гриф, а добычу без слов и просьб унес какой-то венозный качок.

Я было возмутился, всплеснул руками-веревками. Очкастый Виталий, проходивший мимо события, сделал мне замечание, что я тут без году неделя, а венозный тренируется четвертый год. И я замолк, смирился. Полюбившуюся мне чету гантелей я наловчился прятать в отдушину.

Тяжелоатлет Владимир по моей просьбе составил список упражнений, которые объединил коротким словом — База.

Жим лежа, приседания, жим стоя и в наклоне, подъем на бицепс, пресс.

Я занимался пять раз в неделю по два часа. Трудился отчаянно, депрессивно, словно рыл могилу. Изнурял мышцу за мышцей. Уже через месяц кости и хрящи смирились с частыми нагрузками, на ладонях вместо волдырей появились мозоли.

Я далее не заметил гибели Союза, он растворился, как сахар, в кипящем августе. Помню, кто-то в зале сказал девятнадцатого числа, в шутку робея перед надутым грозным пузырем ГКЧП: — Ну все, иду записываться в комсомол! Кто со мной?..

Пару дней ждали грома из Москвы, но до Харькова дополз лишь дырявый холостой посвист-фырканье пробитого надувного матраса: С-С-с-р…

Я потихоньку выбирался за границы прописанной «базы». Добавил к упражнениям французский жим, «пуловер», становую тягу. В борьбе за протеин сократил до минимума встречи с подругой, чтоб не выплескивать впустую на бабье пузо драгоценный строительный материал. Помню, о напрасных телесных расходах сокрушался новый знакомец Артем: — Опять не удержался, выпустил медузу… — Образно, как Игорь Северянин, описывал соитие, а ведь был обычным автослесарем.

До середины осени я тренировался беспризорником, во что горазд. В октябре Владимир и Виталии будто заново меня увидели. На трех новичков каждую неделю убывало два-три ленивца. На таких не стоило тратить время и опыт.

К тому моменту я окреп и уплотнился. Из тела ушла плюшевая мягкость. И лежа, я работал с весом в шестьдесят кило.

Я зашел в подсобку к Виталию, чтобы рассчитаться за следующий месяц. Он принял деньги, а затем вытащил книгу. Джо Вейдер «Система строительства тела». Учебно-методическое пособие. Перевод с английского. Москва. Издательство «Физкультура и спорт», 1991 год. 112 страниц. Иллюстрации. Мягкий переплет. Энциклопедический формат…

Я еще не понимал, что вижу культуристский гримуар. Глянцево-багряная обложка с черным гипсовым бюстом самого Вейдера.

— Даю на три дня. Прочтешь, сделаешь выписки…

— Купить можно?

Они переглянулись, Владимир и Виталий.

— Нужно, хлопчик… До этого момента, считай, что ты не тренировался. Без системы далеко не уедешь. Потому ты и массы не набрал…

В моей жизни появились новые имена. Той осенью была античная литература. Софокл, Вергилий, Цицерон, Том Платц, Рич Гаспари, Ли Хейни.

Я вызубрил его от корки до корки, мой атлетический гримуар.

У местного коробейника заказал пару десятков упаковок порошковой смеси «Малютка» с толокном. Заваривал ее в кастрюле, остужал, цедил. В пластиковой баклажке приносил в зал эту толоконную бурду, питал себя в перерывах между подходами.

С Вейдером я стал на темную сторону силы, и дело пошло быстрее. К следующему лету я прибавил к числу Зверя полпуда каменных мышц. Вытолкнул в жиме лежа вожделенную сотню. С ней же и присел. В становой тяге оторвал сто двадцать кило. Бицепс увеличил до тридцати семи сантиметров, объем груди расширил до ста восьми…

К лету заново отросшие волосы собрались в куцый хвост. Тяжелый Владимир спросил с неудовольствием: — В семинарию собрался? — он не жаловал патлатых.

Начиная с июня, каждые выходные один или в компании я ездил на водохранилище. Все надеялся увидеть ту, со шрамом, чтоб показать, как я преобразился. Нет, разумеется, я оставался худ, но природа худобы была качественно другая — тугая, жесткая.

За год я не пропустил ни одной тренировки. Как иные с головой уходят в пьяный загул, так я ушел в железо. Забросил сочинительство стихов и песен — весь ум расходовался на тренажерный зал.