Беременная вдова - Эмис Мартин

Здесь, в Италии, черные cornacchie^[35] летали от голода, высокие magneti^[36] летали по прихоти мироздания, а желтые canarini^[37] летали для радости. Когда поднимался ветер, трамонтана-дервиш, желтые птицы не ждали, пока их подхватят его порывы, они не боролись с ветром; не летали, не парили — они просто висели.

За это полное волнений время в замок приходили в гости и другие мужчины. Приходил непростительно юный и красивый армейский майор по имени Марчелло, который, как показалось, сильно увлекся Шехерезадой; но Уиттэкер моментально раскусил его(«Почему гетеросеки никогда не могут отличить? — сказал он. — Марчелло невероятно голубой»). Приходил красноречивый и эрудированный призрак у бассейна, Винченцо, который, как видно, тоже сильно увлекся Шехерезадой; но он много рассуждал о реставрации церквей, а когда сел обедать, на нем был воротничок священника. Единственным отступлением Адриано от рашперного стереотипа был его легкий антиклерикализм («По-моему, люди, которые молятся, должны молиться в одиночестве»). Может, это содержало в себе исторический шанс? Киту начинало представляться, что он — единственный мирской гетеросексуал во всей округе, росту в котором больше, чем четыре фута десять.

Он никогда не изменял Лили. Он никогда никому не изменял. Полагаю, важно помнить, что Кит — на этой стадии (и в очень недолгом будущем) — был принципиальным молодым человеком. В отношении девушек его проступки, его известные ошибки количеством своим лишь вызывали усмешку. Было банальное невнимание (грех упущения) в его обращении с Дилькаш. Было куда более запутанное преступление (на этот раз грех воплощения, причем неоднократный) в его обращении с Пэнси — Пэнси, правой рукой Риты. Он размышлял о них ежечасно, об этих двух девушках, об этих двух ошибках.

На раннем этапе своего религиозного периода (с восьми до одиннадцати), когда он собирал Библии после занятий, его учительница по основам религии, уродливая, но привлекательная мисс Пол (тайная выпивоха, решил он впоследствии), как-то сказала мечтательно: «Знаешь, Кит, милый мой, у каждого из нас на небосводе горят девять звезд. И каждый раз, когда говоришь неправду, одна из твоих звезд загасает». А трезвая мисс Пол такого не сказала бы(«загасает» — трезвая мисс Пол такой ошибки не сделала бы). «Какумрут все девять — твоя душа пропадет». За прошедшие годы Кит каким-то образом перенес эту фантазию в свое будущее — будущее с девушками и женщинами. У него оставалось семь звезд. Конечно, мудрость пьяной валлийской старой девы была высказана (а затем искажена им) задолго до сексуальной революции. Теперь же, как ему казалось, всем понадобится куда больше, чем девять звезд.

Он околачивался вокруг крепости, он был в безопасности с Лили… Горы, на которые они глядели, сгруппировались в три эшелона, три стратегии дальности. Самыми близкими были предгорья, рябоватые, пятнистые, негусто заросшие лесом. За предгорьями шли горбатые утесы, в хребтах, напряженные, словно позвоночники динозавров. А вдалеке стоял лес гребней, шапок снежных и шапок облачных, солнца и луны, мир гребней и облаков.

Второй антракт

Найдите зеркало, которое вам нравится, которому вы доверяете, и не расставайтесь с ним. Поправка. Найдите зеркало, которое вам нравится. Бог с ним, с доверием. Слишком поздно для этих дел — слишком поздно для доверия. Держитесь этого зеркала, будьте ему верны. На другие — ни единого взгляда.

На самом деле, все не так уж плохо. Поправка. На самом деле, так уж. Но это — истина, которую нам придется отложить на много страниц, а там подкрасться к ней…

Стало быть, после определенного возраста у вас больше нет ни способа, ни возможности определить, как вы выглядите. Зеркало может дать вам (по меньшей мере в двух смыслах) лишь грубую оценку.

* * *

Первый пункт революционного манифеста звучал так: «Да будет секс до брака». Секс до брака, почти для всех. И не только с человеком, с которым вы собираетесь вступить в брак.

Все было очень просто, все это знали, все уже не первый год ждали, что это придет. Однако в некоторых областях секс до брака был новшеством огорчительным. Кого оно огорчило? Тех, для кого прежде секса до брака не было. Теперь они говорили себе: «Значит, секс до брака будет — вот так, ни с того ни с сего? Тогда на каком основании мне говорили, что секса до брака не будет?»