Во власти женщины - Лу Эрленд

202)

Со стороны казалось, что меня занимают совсем другие вещи, чем ожидание Марианны. Я вяло искал работу, брал в библиотеке множество книг, но не читал их, дважды в день принимал душ и делал вид, что меня нисколько не трогает, что каждое утро мой почтовый ящик остается пустым.

Тем не менее я снова был дома, а Марианна — нет, и в этом не могло быть никакого сомнения. Я очень подружился с кухонным столом и всем тем, что меня окружало. Родителям я сказал, что занят поисками работы. Но на самом деле я только ждал. Ждал, и только.

203)

Однажды я пошел за продуктами и встретил своего старого родственника. Младшего сводного брата моего деда. Я сказал, что никогда бы не подумал, что ему за семьдесят. Роланд (так его звали) просиял, и я тут же пригласил его к себе на обед.

Роланду так понравилась моя картина, что некоторое время меня даже мучили угрызения совести, что картина принадлежит мне, а не ему. Но она принадлежала мне, и мне хотелось, чтобы так было и впредь, и я решил, что нельзя поддаваться таким самоуничижительным настроениям.

Старые глаза Роланда сияли. Он рассказывал всякие истории из времен своего благоденствия и смутился, заметив, что слишком долго говорил и все только о себе. Да брось ты, сказал я.

Роланд спросил, как я отношусь к девушкам, и я рассказал ему о Марианне, не вдаваясь в подробности. По моему рассказу он заключил, что она очень привлекательна. Захотел узнать побольше. Как мы познакомились? Она начала приходить ко мне, сказал я. И вдруг как-то незаметно случилось, что мы стали жить вместе. Роланд покачал головой и сказал, что его всегда удивляет, как это мужчина и женщина в конце концов находят друг друга. У всех это бывает по-разному. Я поинтересовался, считает ли он, что моя встреча с Марианной выглядит более странной, чем другие подобные встречи, но Роланд так не думал. И тогда мне пришло в голову, что, может быть, в наших отношениях с Марианной не было ничего особенного. Хотя мне было трудно в это поверить.

Мужчины и женщины нуждаются друг в Друге, сказал Роланд и заговорил о животных, птицах, о старинном крестьянском укладе и бог знает о чем еще. Я только не должен думать, что смогу прожить всю жизнь сам по себе. А я никогда так и не думал, сказал я.

Речь идет о равновесии, сказал Роланд. Надо узнать друг друга, показать другому, какой ты. И еще, сказал он, я должен следить, чтобы в истории обо мне я оставался главным действующим лицом и не уступал этой роли никому другому. После этого он надел пальто и ушел. Совсем старичок. Я остался один и был очень растроган.

204)

Наконец я получил открытку от Марианны. В ней говорилось, что у нее все в порядке. Что другая Марианна — замечательный человек и что они очень подружились. Они совершили вместе долгую поездку, видели руины замков и в пансионе спали в одной кровати. Они много смеялись, говорилось в открытке.

После Парижа я скептически относился к Марианниным открыткам. Но она хотя бы вспомнила обо мне. Как бы там ни было, открытка не оставляла сомнений, что Марианне хорошо. Может быть, даже слишком. Меня поразила мысль о том, что она вернется домой как ни в чем не бывало.

205)

Господин Шлинд-Ханссен позвонил, чтобы поговорить со своей дочерью. Я спросил, знал ли он, что мы уезжали путешествовать. Нет, этого он не знал. Я объяснил ему, что Марианна все еще путешествует, но что она, безусловно, скоро вернется домой. Господин Шлинд-Ханссен засмеялся, заключив, что мы поссорились и что Марианна не захотела больше путешествовать со мной. Он знал, что она одумается, сказал он. Я сказал, что, по-моему, он злобный недоброжелательный тип, и он этого не отрицал. Попрощался и положил трубку.

206)

И верно: Марианна вернулась как ни в чем не бывало. Сперва мне было трудно поверить, что это так, но вскоре я понял, что такова реальность и с нею надо смириться. Марианна сняла рюкзак и поставила чемоданы в гостиной. Потом обняла меня и сказала, что скучала по мне больше, чем могла подумать. И долго-долго целовала меня. Так долго, что я в конце концов сдался, тогда она спросила, почему у меня такой недоверчивый вид, но я ответил, что не надо обращать на это внимания. Все в порядке, сказал я. Просто не ожидал. А так ничего особенного.

Мы рано легли. Марианна устала после дороги, и ее усталость передалась мне. Мы занялись любовью, и все было прекрасно во всех отношениях. Потом Марианна уснула, а я лежал и спрашивал себя, неужели между нами не было никаких недоразумений. Неужели я просто слишком обидчив и делаю из мухи слона?