Оскорбление нравственности - Шарп Том

С этими словами старик скрылся в комнате, на двери которой было написано «Процедурная», не оставив комманданту иного выхода, кроме как ехать в город и там выяснять дорогу к дому Хиткоут-Килкуунов.

Тем временем в Пьембурге уже начались перемены, вызванные отсутствием комманданта Ван Хеердена. Лейтенант Веркрамп приехал на службу рано утром и расположился в кабинете комманданта.

— Этих сотрудников немедленно вызовите ко мне, — приказал он сержанту Брейтенбаху и вручил ему список, в котором значились фамилии десяти констеблей, чья мораль в вопросах половых сношений с представительницами других рас не выдерживала никакой критики. — И подготовьте камеры на верхнем этаже. Одну из стен побелить, в каждую камеру поставить по койке.

Когда вызванные явились, Веркрамп побеседовал с каждым из них поодиночке.

— Констебль Ван Хейниген, — строго обратился лейтенант к первому, — вы спали с черными женщинами? Спали. Не отрицайте.

Констебль Ван Хейниген выглядел ошарашенным.

— Но, сэр… — начал он, однако Веркрамп оборвал его.

— Отлично, — констатировал он. — Рад, что вы не отпираетесь. Вам будет предписан курс лечения, который избавит вас от этой болезни.

Констебль Ван Хейниген никогда не думал, что привычка насиловать черных баб — это болезнь. Он всегда считал, что это одна из тех мелких привилегий — нечто вроде чаевых, — какие обычно бывают на неприятной и малооплачиваемой работе.

— Вы сознаете, что такой курс вам будет только полезен? — не столько спросил, сколько почти приказал Веркрамп, так что возможность не согласиться с его утверждением заведомо исключалась. — Отлично. Тогда распишитесь здесь. — Он бросил на стол перед пораженным костеблем какую-то форму и всунул ему в руку авторучку. Констебль Ван Хейниген расписался.

— Благодарю. Следующий, — распорядился Веркрамп.

За час лейтенант провел столь же энергичные беседы и с остальными, в результате чего все десять констеблей подписали бумагу, в которой добровольно соглашались пройти курс лечения от ненормальной склонности к половым сношениям с представительницами других рас.

— Начало хорошее, — сказал Веркрамп сержанту Брейтенбаху, — думаю, мы сумеем убедить всех сотрудников подписать такое обязательство.

Сержант согласился, но высказал одно предложение.

— Полагаю, сэр, мы могли бы исключить сержантский состав. Как вы считаете? — спросил он. Веркрамп задумался.

— Пожалуй, — неохотно согласился он. — Кто-то же должен будет проводить лечение.

Сержант распорядился о том, чтобы все полицейские, которые будут заступать на дежурство, предварительно подписывали бы согласие на прохождение лечения, а Веркрамп поднялся тем временем наверх проверить подготовленные камеры.

В каждой из них была уже побелена одна из стен. Напротив этой стены стояла кровать, а возле нее на столике — проектор для показа слайдов. Не хватало пока только слайдов. Веркрамп вернулся к себе в кабинет и снова послал за сержантом Брейтенбахом.

— Возьмите пару машин, поезжайте куда-нибудь за город и привезите сотню цветных девок, — приказал лейтенант. — Постарайтесь отобрать тех, что покрасивей. Тащите их сюда, и пусть наш фотограф всех их снимет. Голыми.

Сержант Брейтенбах взял два полицейских фургона и отправился в Адамвилль, черный городок неподалеку от Пьембурга, исполнять приказание, показавшееся ему простым и ясным. На практике, однако, все получилось сложнее, чем он предполагал. Пока полицейские вытаскивали из домов и заталкивали в фургон первый десяток черных девушек, собралась большая рассвирепевшая толпа, а городок охватили волнения.

— Отпустите наших женщин! — требовала толпа.

— Выпустите нас! — верещали в фургоне сами женщины. Сержант Брейтенбах попытался объяснить смысл предпринимаемых действий.

— Мы их только сфотографируем, без одежды, растолковывал он. — Это делается для того, чтобы белые полицейские не спали больше с женщинами банту.

Подобное объяснение прозвучало, как и следовало ожидать, неубедительно. Судя по всему, толпа явно считала, что фотографирование черных женщин голыми окажет на белых полицейских прямо противоположное воздействие.

— Перестаньте насиловать наших женщин! — кричали африканцы.

— Именно это мы и пытаемся сделать, — отвечал им через громкоговоритель сержант, но его слова ни до кого не доходили. Слух о том, что полиция собирается перепортить всех молодых женщин, разнесся по городку с быстротой молнии. Когда вокруг полицейских машин начали падать камни, сержант Брейтенбах приказал своим людям взять автоматы наизготовку и начать отход.