Сон №9 - Митчелл Дэвид

– Да, но постойте, господин Ёдзи, вы должны пройти сканирование сетчатки.

– Это щекотно?

Все. Закрываю чемоданчик и подхожу к стойке, держа руки за спиной и глупо улыбаясь.

– Куда смотреть?

Она разворачивает сканер в мою сторону.

– В этот глазок.

– Кадзуйо,– смотрю, нет ли кого вокруг,– знаете, Рэн рассказал мне о… это правда?

– Что правда?

– Что у вас на ноге одиннадцать пальцев?

– Одиннадцать пальцев?!

И в тот момент, когда она опускает взгляд на свои ноги, я выпускаю ей в шею порцию микрокапсул транквилизатора немедленного действия, достаточную, чтобы свалить с ног всю китайскую армию. Она кулем падает прямо на регистрационный журнал. Собственной потехи ради завершаю сцену тонким каламбуром в духе Джеймса Бонда.

Стучу три раза.

– Друг золотых рыбок, госпожа Като!

– Загадочная пауза.

– Войдите.

Удостоверившись, что в коридоре никого нет, проскальзываю внутрь. Логово Акико Като именно такое, каким я его себе представлял. Клетчатый ковер на полу. Волны облаков за окном. Старомодные шкафы с выдвижными картотечными ящиками во всю стену. На другой стене картины – столь безупречного вкуса, что взгляду не за что зацепиться. На полу между двумя полукруглыми диванами стоит огромный сферический аквариум, в котором флотилия окинавских серебристых осаждает коралловый дворец и затонувший линкор. Девять лет прошло с тех пор, как я видел Акико Като в последний раз, но она не постарела ни на день. Ее красота все так же холодна и бессердечна. Она поднимает голову от письменного стола.

– Вы не тот человек, что обычно приходит к рыбкам.

Запираю дверь и кладу ключ в карман, где уже лежит пистолет. Она оглядывает меня с головы до ног.

– Я пришел вовсе не к рыбкам.

– Она откладывает ручку.

– Тогда какого черта…

– Очень просто. Я знаю, как зовут вас, и когда-то давно вы знали, как зовут меня: Эйдзи Миякэ. Да, тот самый Эйдзи Миякэ. Именно. Прошло уже много лет. Послушайте. Мы оба – занятые люди, госпожа Като, так зачем тратить время на светскую болтовню? Я приехал в Токио, чтобы найти своего отца. Вы знаете его имя, вы знаете его адрес. И вы сообщите мне и то, и другое. Прямо сейчас.

Акико Като закрывает глаза, сверяясь с собственной памятью. Потом смеется.

– Эйдзи Миякэ?

– Не вижу ничего смешного.

– А почему не Люк Скайуокер?^[7] И не Зэке Омега?^[8] Ты в самом деле рассчитываешь, что твоя патетическая речь заставит меня благоговейно повиноваться? «Мальчик с далекого острова берет на себя опасную миссию – найти своего отца, которого он никогда не видел». Ты разве не знаешь, что бывает с мальчиками с далеких островов, когда они теряют иллюзии? – С притворной жалостью она качает головой,– Даже друзья называют меня самым ядовитым адвокатом в Токио. А ты врываешься, ожидая, что я выдам тебе секретную информацию о своем клиенте? Очнись!

– Госпожа Като.– Я достаю свой «Вальтер ПК 7,65 мм» и направляю на нее.– Папка с делом моего отца у вас, в этой комнате. Дайте ее мне. Пожалуйста.

Она пытается изобразить гнев:

– Ты мне угрожаешь?

Щелкаю предохранителем.

– Надеюсь. Руки вверх, чтобы я их видел.

– Ты не в те игры играешь, малыш,– Она тянется к трубке, и телефон взрывается, как пластмассовая сверхновая. Пуля отскакивает от пуленепробиваемого стекла и врезается в картину с неестественно яркими подсолнухами. Глаза Акико Като чуть не выскакивают из орбит.

– Варвар! Ты испортил моего Ван Гога! Ты за это заплатишь!

– Даже больше, чем вы. Папку. Быстро.

– Акико Като рычит:

– Охрана будет здесь через тридцать секунд.

– Я видел электронный план вашего кабинета. Он недоступен для внешнего наблюдения и звуконепроницаем. Никакой информации ни извне, ни изнутри. Бросьте пустые угрозы и давайте папку.

– А как бы хорошо ты жил на Якусиме, собирая апельсины вместе с дядюшками и бабушкой…

– Я не намерен вас снова просить.

– Не все так просто. Видишь ли, твоему отцу есть что терять. Выплыви наружу новость, что у него есть незаконнорожденное потомство от шлюхи, то есть ты, многим высокопоставленным лицам пришлось бы покраснеть от стыда. И поэтому он платит нам за то, чтобы эти сведения хранились в самой строгой тайне.

– И что?

– И то, что эту лодочку, где все так удобно устроено, ты и пытаешься раскачать.

– А, понятно. Если я встречусь со своим отцом, вы больше не сможете его шантажировать.