Секс и ветер - Гаммал Павел Федорович

- Ты где был? – дым от приклеенной в углу рта сигареты заставлял слезиться глаза. Поэтому Кондрат щурился. – Отливал? Садись, ты на прикупе.

Кухня была наполнена дымом. Открытая форточка задыхалась от количества выкуренных сигарет. Трое толстых, измученных бизнесом, пацанов сидели вокруг небольшого стола, уставленного пепельницами, рюмками, бутылкой водки и нехитрой закуской. Канцлер замер у входа.

- Вы …. Чего? – он стоял, выпучив красные от бессонницы глаза. – Живые?

- Нет, б..ть, - хохотнул Штирлиц. – Мертвые.

- Ага, - подхватил Леха. – Мертвые, от водки.

- Пацаны… -  Канцлер присел на пустой стул. – Вы все умерли.

Ответом ему был дружный хохот. Кондрат смеялся, отфыркиваясь, расплевывая вокруг слюну. Штирлиц согнулся вдвое. Леха мерно бился головой о стол.

- Вы не догоняете? – Канцлер поднял руку вверх, как оратор в древнем Риме, успокаивая толпу. – Я был на ваших похоронах.

Пауза повисла над столом, смешиваясь с сигаретным дымом.

- Ты? – первым очнулся Кондрат, затушив сигарету. – На каких похоронах?

- Да на твоих! – эмоционально ответил Канцлер. – Знаешь, сколько народу пришло?

- Сколько? – Кондрат машинально вытащил сигарету из полупустой пачки.

- Тыщи полторы.

- Да, ну?

- Ну, да!

- Да, ты гонишь! – Штирлиц нервно хохотнул, затягиваясь. – Пощупай нас. Мы – живые.

- Хочешь выйти за пределы этой кухни? – Канцлер взял сигарету из пачки, лежащей на столе. – Попробуй.

- И попробую, - заволновался тот. – Тем более, пора домой. А то Светка будет волноваться.

- Не будет, - успокоил его Канцлер. – Светка ходит на твою могилу каждый месяц, и зимой, и летом.

- Слушай, ты, - Леха попытался дотянуться до отворота пиджака Канцлера. - Я тебя знаю всего два месяца, в отличие от них. Поэтому, легко набью тебе лицо.

- Ти-ише-е, - Канцлер попытался вырваться из железной хватки. – Не веришь, сходи – отлей.

- И пойду.

Леха вышел из кухни. Вернулся через минуту.

- Дайте ключ.

- Какой ключ, - Штирлиц выгнул брови. – От чего?

- От входной двери, твою мать, - Леха навис над столом.

- А-а, у меня нет, - выдохнул Штирлиц, оглядевшись. – А мы, вообще, у кого?

- В смысле? – Кондрат выдохнул дым.

- Ну, в смысле, дома, у кого?

Все огляделись вокруг.

- Ирка! – заорал Кондрат. – Неси посуду!

В ответ эхо разносило по вечности его просьбу. Никто не пришел.

- Где она?

- Она там, - Канцлер закурил. – За дверью.

- А мы? – Штирлиц выдохнул дым ему в лицо. – А мы-то где?

- Не знаю, - Канцлер приподнял карты – бубновая восьмерка и валет. – Кто-нибудь скажет слово?

- Шесть пик, - машинально среагировал Кондрат…