Вокруг да около гламура - Любимова Алена

— Но ведь вы ведете «Ложку-повэрешку»?

Она кивнула. Глаза у швейцара суетливо забегали, словно он что-то искал.

— У нас вообще-то не полагается, — виноватым шепотом произнес он. — Но, может, вы все-таки… Автограф… Пожалуйста… Супруга с ума сойдет!

Порывшись в ящике под стойкой, швейцар-охотник выудил ручку и листок бумаги.

— Если можно, персонально.

— Можно, конечно, можно, — со смущенным видом промямлила моя подруга, у которой еще ни разу в жизни не просили автограф.

— Милка, это слава, — сказала я, когда мы уже сели за столик.

— Нет, это просто телевидение, — возразила моя разумная и скромная подруга. — Как сказал, кажется, Познер, если на экране каждый день показывать лошадиную задницу, и она станет звездой.

— Глупости! — заспорила я. — По нашему телевидению столько разных задниц показывают, но почему-то не все становятся звездами.

Милка прыснула.

— То есть, по-твоему, моя задница лучше?

— Аппетитнее, — уточнила я.

— В каком смысле?

— Во всех. И в прямом и переносном. Ты ведь еду готовишь!

— Ладно. Хватит. — Милка плотоядно схватила меню, обтянутое шкурой зебры. — Давай выбирать и заказывать. Умираю, есть хочу.

Я выбрала на закуску «Салат Килиманджаро» — исключительно потому, что он стоил меньше всего. Ну и название, конечно, красивое. Хемингуэя напоминает. Милка заявила, что горы ей чужды, вот море — другое дело, значит, она выбирает салат «Голубая лагуна». Насчет голубого я позволила себе съязвить. Мол, не знаю ни одного голубого овоща, и вообще, на что они намекают? Однако ближайшее же будущее показало: в проигрыше оказалась не Милка, а я. Официант поставил перед ней огромное блюдо, на котором толстым слоем лежали разные виды салата, из волн которого аппетитно выглядывали розовые королевские креветки. И к этой неземной красоте еще прилагались на выбор три вида заправки. А я? Что получила я? Вот уж воистину: скупой платит дважды. Главное, разница в цене — каких-то двести рублей. Посреди такого же, как у Милки, размеров блюда одиноко и гордо возвышалась миниатюрная гора Килиманджаро. Очень миниатюрная! Полпомидора и четвертинка огурца, художественно наструганные и сложенные горкой. У меня оставалась призрачная и зыбкая надежда лишь на «снега», а точнее, белый соус на вершине. Может, хоть он необыкновенный? За что я тридцать долларов заплачу? Как выяснилось, ни за что. Обыкновенная сметана! Тоже мне, Килиманджаро. «Домик в деревне» не хотите? Честные люди добавили бы бабусю в очечках.

Настоящее блюдо для зажравшихся миллионеров! Милка меня пожалела и поделилась салатом и креветкой, жуя которую, я пришла к выводу, что, в принципе, все справедливо. Милка пришла поесть, а мне тут нужно совсем другое. Когда мы вошли, я немедленно окинула взглядом зал, благо ресторан небольшой. Марка не было. Однако я не спешила расстраиваться. Время-то еще детское. Вполне может прийти позже. Я специально выбрала место лицом ко входу, и теперь могла видеть каждого входящего.

— Ну-ка, расслабься, — наконец одернула меня Милка. — Смотришь куда-то мне за спину. Ужасно неприятно, аппетит пропадает. И вообще, если он придет, куда денется? Ты точно его увидишь.

Однако я ничего не могла с собой поделать и невольно все время посматривала на дверь.

Он вошел в тот момент, когда нам подали следующее блюдо, и я, отвлекшись на официанта, едва не пропустила самое важное! Монетка не обманула, желание мое сбылось, Марк был тут. Но… О ирония судьбы! Он пришел не один, а с компанией — еще две женщины и один мужчина. Значит, одна женщина с ним!

— Ты что? — с тревогой поглядела на меня Милка. — Подавилась?

Она ведь сидела к ним спиной и ничего не видела.

— Хуже, — объяснила я. — Он пришел, но не один.

— Что и требовалось доказать, — мрачно бросила Милка.

Тут мне стало ясно, что я неправильно выбрала диспозицию. Их провели за столик в дальней части зала, и теперь Милка могла их видеть, а я нет.

— Срочно меняемся местами, — решила я.

— И не подумаю, — уперлась моя обычно покладистая подруга. — Будешь потом на него таращиться. А я слишком хорошо к тебе отношусь и не позволю позориться.

— Мне только бы рассмотреть эту его даму.

— Какую из?

— А с какой он сел-то? С темненькой или беленькой?

— С беленькой!

Ну вот! Опять блондинка! Кто бы сомневался. Настроение у меня совсем испортилось. И хорошо, что спиной сижу. Охота была любоваться, как он с ней любезничает! Приди я сюда одна, вообще расплатилась бы и ушла. Но я не могла так подло поступить с Милкой. В кои-то веки вытащила ее в дорогой ресторан, наобещала с три короба… Вон с каким аппетитом она ест! Нет уж, вытерплю эту муку до конца. Сама виновата.