Блуда и МУДО - Иванов Алексей Викторович

Наташа Ландышева смотрела на разгорающуюся драку издалека. Она упёрла руки в пояс и, расправив плечи, делала торсом гимнастические повороты.

Свалка слегка переместилась набок, и грабли в руках Гершензона треснули. Гершензон поднял обломанный черенок и изумлённо посмотрел на его щепастый кончик.

– Падлы… Грабли сломали… – потрясённо прошептал он.

– Уй-я-а-а!… – визжал Чечкин, придавленный дерущимися Ничковым и Гонцовым.

Ничков вырвался от Гонцова, которого сзади уже бил по голове бутылкой измятый Чечкин.

– Нате вам ваш мусор! – прохрипел Ничков. Стоя на коленях, он начал хватать мусор из кучи руками и швырять его в Гонцова и Чечкина.

– Чо в меня-то!… – закрывался Гонцовым Чечкин. Подбежала Розка и принялась ловить Ничкова за руки.

– А ты чо смотришь, урод! – напал Гершензон на Серёжу Васенина. – Паца, бей Пектусина!…

Он размахнулся обломком своего черенка. Серёжа в ужасе отшатнулся. Палка просвистела мимо него и врезала Розке поперёк задницы. Розка ахнула, выгнулась дугой, схватившись обеими руками за ягодицы. Гершензон от страха присел и в полуприседе стреканул прочь с поля боя, задымлённого костром Гонцова.

Моржов и Щёкин вклинились в драку с двух сторон. Субботник закончился.

На лавочке рядом с Моржовым сидела кошка. Она обернула себя хвостом и напоминала полосатую амфору. На Моржова она не смотрела, но в её облике явственно читалось предупреждение: если Моржов поведёт себя некорректно, она более не сочтёт возможным находиться рядом с хамом.

Моржов вёл себя корректно. Полчаса назад он позвонил Сергачу и теперь смиренно ждал, когда ему привезут девчонку. Сауна уже была выкуплена. Та же самая сауна, в которой он так нелепо и некрасиво сцепился с пьяной Алёнушкой.

Моржов произвёл подсчёты и с изумлением убедился, что у него уже три недели не было женщины. Да – мерцоиды, да – Розкина задница и Сонечкины титьки, но более – ничего. Самое удивительное, что всё это время на баб Моржова особенно и не клинило. У Моржова имелись три варианта объяснения этому: а) внезапная старость; б) импотенция от раскодировки; в) активная жизненная позиция. Короче говоря, требовалось разобраться, да и вообще. Моржов прикатил в Ковязин, выкупил сауну и сделал Сергачу заказ. И теперь он сидел на лавочке во дворе бани, ждал девчонку и медленно впадал в дежа вю. Тот же шансон звучал из окошек, тот же грузовик лежал брыльями на чурбаках, та же ржавая труба на растяжках торчала в небо, где горел тот же вечерний свет.

Хрустя гравием, в ворота въезжала всё та же белая «Волга» с дочерна затонированными окнами. Моржов потряс головой, отгоняя наваждение. «Волга» остановилась. «Вот сейчас откроются дверки, и с двух сторон из машины выйдут Лёнчик и Алёнушка», – подумал Моржов. Мир вокруг словно заколдовало. Дверки «Волги» открылись, словно растопорщились жёсткие надкрылья жука, и из машины вылезли Лёнчик и Алёнушка.

Моржов заново и целиком мгновенно пережил ту безобразную сцену в сауне, и паника так торкнулась в его грудь, что кошка стрелой полетела прочь с качнувшейся лавочки.

– Здорово! – весело кричал Лёнчик, шагая к Моржову с протянутой для рукопожатия ладонью. – Как жизнь, бля? Всех девок в лагере оттрахал?

– Слушай, а поменять девчонку нельзя? – спросил у Лёнчика Моржов вполголоса – так, чтобы Алёнушка не слышала.

– Ща, бля, я по всему городу колесить буду, тебе девку искать!… – возмутился Лёнчик, запихивая в карман деньги. – Алёнка нормальная девка! Чего ты меня косячишь?

Обидевшись, словно Моржов оскорбил его жену, Лёнчик вернулся в машину, хлопнул дверцей и рванул с места. Алёнушка, качаясь на каблуках, проваливающихся в шлак, подошла к Моржову и вгляделась в него, будто пыталась что-то вспомнить.

Моржов тоже осторожно посмотрел на Алёнушку сверху вниз. Вспомнит ли она его? Пьянущая же приходила… Алёнушка, как и в прошлый раз, была раскрашена не хуже собора Василия Блаженного. Сейчас она показалась Моржову очень сложной заводной игрушкой. Да, у него имелся ключ, но куда его вставлять, Моржов не знал (причём похабные аналогии были здесь неуместны). Моржов почувствовал, что он не хочет Алёнушку. Просто не хочет, как тигр не хочет мандаринов. Не нужны ему были ни нагота Алёнушки, ни секс, ни стоны страсти. Пока он не найдёт скважину для ключа, с Алёнушкой он будет импотентом. Всё-таки она его закодировала!

Моржов перепугался, как девственник. Алёнушка смотрела на него молча, и Моржов ничего не мог прочесть в её взгляде. «Сто грамм для храбрости?…» – лихорадочно предположил он. Нет, сто граммов – это сняться с предохранителя. А нужно иное. Нужна гарантия, что сейчас он запулит Алёнушку в зенит из катапульты. Только таким образом он мог отключить её мозги, которые однажды уже превратили его самоуверенность в лужу дерьма. А вот насчёт катапульты Моржов сомневался. Он знал силу кодировки на примере избавления от пьянства.

«Виагра!» – решительно подумал Моржов.

Но где в бане найдёшь таблетку?

– Слушай, – обратился Моржов к Алёнушке, сочиняя на ходу, – мне сейчас позвонили… Надо съездить в одно место. Это быстро. Поедешь со мной?

– Вдвоём?… – Алёнушка скептически оглядела моржовский велосипед, прислонённый к стене.

Моржов подошёл к велосипеду и похлопал по сиденью, присобаченному к раме.

– Седулка мягкая.

– А что, в сауне подождать нельзя? – спросила Алёнушка.

– Велик сопрут, – тотчас нашёлся Моржов.

– Н-ну ладно… – неуверенно согласилась Алёнушка.

Моржов подкатил к ней велосипед. Алёнушка боком неловко забралась на раму, подумала, нагнулась и за каблуки стащила туфли.

– Всё-таки ты извращенец, – сказала она, и Моржов понял, что Алёнушка его узнала.

Упираясь в руль, Моржов провёл велосипед с Алёнушкой по шлаковому дворику, вывернул за ворота, оттолкнулся и ловко заскочил в седло за спиной Алёнушки. Прыгая на немощёной дороге, велосипед покатился по проулку.

Маленькая Алёнушка весила как курочка. Моржов держался за руль, словно обнимал Алёнушку, и нюхал её голову, как букет. Алёнушкин конский хвост мотался и щекотал подбородок Моржова. От волос Алёнушки пахло сладкими шампунями – из тех, у которых лейбл фирменный, а производство в соседнем подвале.

Из проулка Моржов свернул на улицу Рокоссовского. Ближайшая аптека была в двух кварталах. С Алёнушкой на бушприте Моржов не решился ехать по проезжей части и покатил по тротуару. Пешеходов почти не было. Алёнушка тоже держалась за руль обеими руками. В левом кулачке она заодно сжимала и каблуки туфель.

– Я на велике только в детстве каталась, – сообщила Алёнушка, напряжённо вглядываясь в асфальт в ожидании колдобин.

Асфальт был весь разбит, и велосипед трясло. Эта тряска вполне соответствовала бы сексуальному действу. Но такового в данный момент не имелось, и поэтому Моржов вдруг ощутил странное родство с Алёнушкой. Так давние супруги спокойно смотрят эротический фильм, не бросаясь друг на друга.

– Алёнушка, радость моя, а почему я извращенец? – спросил Моржов, глядя Алёнушке в макушку.

– Видно же, – фыркнула Алёнушка. – Кроме тебя, у меня все клиенты нормальные.

– Что значит – нормальные? – осторожно полюбопытствовал Моржов, объезжая яму.

– Ну, а кто в сауну один с девчонкой ходит? Все ходят компанией, чтобы оттянуться. И девчонок берут двух или трёх.

– Ты же помнишь ту сауну, она же маленькая, – возразил Моржов. – Что, друг при друге трахаться?

Моржов ничего не имел против группен-секса, но при группен-сексе оставались только тела и инстинкты.

А по мнению Моржова, самым притягательным в человеке, даже в девчонке, была всё-таки личность. Поэтому Моржов предпочитал встречаться со шлюшками один на один – чтобы пообщаться. Иной раз после такого общения и прокалённые опытом девочки вдруг начинали жаться, прикрывались руками, просили выключить свет. Они превращались просто в девушек, а Моржов для них становился не клиентом, а мужчиной, которого можно стесняться.

– А что – друг при друге? – удивилась Алёнушка. – Кто чего ещё не видел? Это только извращенцы прячутся.

– М-м?… – растерялся Моржов.

– И вообще… Ой! – Алёнушку тряхнуло. – Девчонок вечером снимают, после работы, а не днём. Ты что, не работаешь?

– Сейчас же вечер, – дипломатично возразил Моржов.

– Н-ну, так… – туманно усомнилась Алёнушка. – Всё равно ведь ты не работаешь, верно?

– Работаю.

– Не пизди. Не работаешь. И ты не мент, не бизнесмен, не этот, не начальник… Видно ведь. Откуда же у тебя бабки?

– Ворую.

– Воров ты не встречал… И ещё ты в очках. И говоришь не так, как нормальные мужики. И не пьёшь. Почему не пьёшь?

– А на хера? – спросил Моржов как нормальный мужик.

– Чтобы напряг снять.

– Я не напрягаюсь, – соврал Моржов.