Перехожу на прием - Даль Роальд

Потом он увидел миску на столике рядом с розами. Миска была эмалированная, белая, а рядом стояла мензурка.

«Это госпиталь, — подумал он. — Я в госпитале». Но он ничего не помнил. Он откинулся на подушке, глядя в потолок и стараясь вспомнить, что же произошло. Он смотрел на ровный серый потолок, который был таким чистым и серым, и вдруг увидел, что по потолку ползет муха. При виде этой мухи, этой маленькой черной точки, неожиданно появившейся на сером море, пелена спала с его сознания, и он тотчас, в долю секунды, все вспомнил. Он вспомнил «спитфайр», вспомнил высотомер, показывающий двадцать одну тысячу футов. Вспомнил, как сдвигает назад фонарь кабины обеими руками и выпрыгивает с парашютом. Он вспомнил про свою ногу.

Теперь, кажется, с ним все в порядке. Он посмотрел на другой конец кровати, но ничего определенного сказать не смог. Тогда просунул руку под одеяло и ощупал колена. Одно из них он обнаружил сразу, но когда стал нащупывать другое, его рука коснулась чего-то мягкого, перебинтованного.

В эту минуту открылась дверь и вошла сестра.

— Привет, — сказала она. — Проснулся наконец.

Несимпатичная, но большая и чистая. Лет тридцати — сорока, белокурая. Больше он ничего не сумел разглядеть.

— Где я?

— Тебе повезло. Ты упал в лес у берега. Ты в Брайтоне. Тебя привезли два дня назад, теперь с тобой все в порядке. Выглядишь ты отлично.

— Я потерял ногу.

— Это ничего. Мы тебе другую найдем. А теперь спи. Доктор придет через час.

Она взяла миску и мензурку и вышла.

Но он не мог уснуть. Ему хотелось лежать с открытыми глазами, потому что он боялся, что если снова закроет их, то все кончится. Он лежал и смотрел в потолок. Муха была все там же. Она вела себя очень энергично. Пробежит несколько дюймов, остановится. Еще пробежит, остановится, потом опять побежит, и при этом она то и дело взлетала и с жужжанием кружилась. Садилась она на одно и то же место на потолке, после чего опять бежала и останавливалась. Он так долго наблюдал за ней, что спустя какое-то время ему стало казаться, будто это и не муха вовсе, а всего лишь черное пятнышко на сером море. Он продолжал следить за мухой, когда сестра открыла дверь. Она отступила в сторону, уступая дорогу врачу. Это был военный врач, на кителе у него были ленточки с прошлой войны. Он был лысый, небольшого роста, но у него было приветливое лицо и добрые глаза.

— Так-так, — сказал он. — Значит, решили все-таки проснуться. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо.

— Вот и отлично. Мы вас быстренько поправим.

Врач взял его запястье, чтобы послушать пульс.

— Кстати, — сказал он, — звонили парни из вашей эскадрильи и спрашивали насчет вас. Хотят навестить, но я им сказал, чтобы подождали пару дней. Еще сказал, что с вами все в порядке и они могут заглянуть чуть попозже. Так что лежите спокойно и ни о чем не тревожьтесь. У вас есть что-нибудь почитать?

Он бросил взгляд в сторону столика, на котором стояли розы.

— Нет? Ничего, сестра об этом позаботится. Она в вашем полном распоряжении.

И с этими словами он махнул рукой и вышел, сопровождаемый сестрой.

Когда они ушли, он вытянулся на кровати и снова стал смотреть в потолок. Муха была все еще там. Пока он рассматривал ее, где-то вдалеке послышался шум самолета. Он прислушался к гулу двигателей. Шум был очень далеко. «Интересно, что это за самолет, — подумал он. — Попробую определить тип». Неожиданно он резко дернул головой. Всякий, кто попадал под бомбежку, узнает по звуку «Юнкерс-88». По шуму можно вычислить и другие немецкие самолеты, однако «Юнкерс-88» издает особый звук. Он низко, басовито вибрирует, но к этому голосу примешивается высокий тенор. Именно тенор и отличает «Юнкерс-88», так что ошибиться невозможно.

Прислушиваясь к звуку, он решил: он точно знает, какой это самолет. Но где же сирены и орудия? Этот немецкий летчик большой смельчак, если отважился оказаться около Брайтона средь бела дня.

Самолет гудел где-то вдали, и скоро звук пропал. Потом появился другой звук, на этот раз тоже где-то вдалеке, но опять же — глубокий вибрирующий бас смешался с высоким колеблющимся тенором, так что ошибиться невозможно. Он слышал такие звуки каждый день во время битвы за Британию.

Он был озадачен. На столике рядом с кроватью стоял колокольчик. Он протянул руку и позвонил в него. В коридоре раздались шаги. Вошла сестра.

— Сестра, что это были за самолеты?