Солнечная - Макьюэн Иэн

Строго говоря, он сказал ей правду о своей жизни в Англии, но он не сказал ей всей правды. Она знала о пяти женах, она всласть погоготала над рассказами о тухлой квартире на Дорсет-сквер, которую пообещала привести в полный ажур, если только он предоставит ей такой шанс. Однако он умолчал о своей нынешней партнерше и о ребенке на Примроуз-Хилл. Дарлина жаждала сопроводить его в Англию, он же боялся подогреть ее интерес отказом или осложнить себе жизнь согласием, а посему ограничивался туманными обещаниями. По прошествии полутора лет дело приняло привычный оборот. Острота и новизна ощущений притуплялись, впрочем, медленно, почти незаметно, с «восстановительными» шажками назад. В то же время ее мысли все чаще обращались к будущему, их совместному будущему, довольно скользкая тема, ибо рано или поздно, когда станция заработает и ему уже незачем будет приезжать в Лордсбург, он обоснуется в каком-нибудь другом месте на юго-западе, или погрузит железные опилки в океан севернее Галапагосских островов, или найдет применение своим патентам в разных частях света. Но даже если это отклонение от курса выглядело пугающим облачком на горизонте, Биэрд был не склонен предпринимать какие-то шаги. В контексте их необременительной близости и резких теней, отбрасываемых в солнечном Нью-Мексико, проблема легко помещалась на дальней полке. Опыт прошлого многократно убеждал его в том, что будущее как-нибудь само с собой разберется.

Поэтому ему было в радость видеть ее, принести ей из гриля слоновью порцию ребрышек с картофельным салатом и кетчупом, а также ведерко пива под стать его собственному, и сидеть с ней в сентиментальной атмосфере подвывающих педальных гитар, играющих музыку кантри, и обмениваться с ней новостями. Они сидели вплотную, и, избегая всего личного, он поведал ей о последних событиях в крошечном древнем заокеанском королевстве, где, как показал недавний скандал, простые граждане вынуждены раскошелиться на налоги, дабы власть имущие смогли почистить крепостные рвы своих замков, построить жилье для прислуги, купить пресс для брюк и взять напрокат порнушку. И вот теперь на окутанных смогом брусчатых улочках грязных городов и в зловонных крытых соломой деревенских лачугах раздавался глухой ропот недовольства. В свою очередь, она рассказала ему, что Никки вернулась под крыло «Анонимных алкоголиков», где в четвертый раз обрела Иисуса, что она вот уже двадцать два дня не пьет и не употребляет наркотики, хотя курит по-прежнему, и что ее до сих пор не уволили из аптеки, хотя это вопрос ближайших дней.

Доев, Дарлина положила ему на плечи свою тяжелую руку и поцеловала в щеку.

– Но главная новость, милый, это ты. Вчера Лордсбург показывали по Эн-би-си, а Си-эн-эн снимала репортаж на Мейн-стрит возле эксоновской бензозаправки. Все говорят о завтрашней церемонии. Я так тобой горжусь!

У нее появилось новое выражение, такая самодовольная материнская гордость, и это его немного беспокоило. Но ему не хотелось, чтобы что-то омрачило эту минуту, равно как и любую другую, по-настоящему значительную, содержащую в себе нынешнюю. Так что он ее поцеловал, они выпили еще пива и разделили пополам мороженое – шоколадное, мятное и фадж. Встав из-за стола, они снова поцеловались и обнялись, и он сказал, что увидит ее через час. А пока у него есть дело.

Он пересек оживленную стройплощадку по направлению к диспетчерской, где, столпившись вокруг консолей, собралась вся команда в ожидании благодарственной речи, которую он мысленно отрепетировал в самолете из Лондона. Хаммер стоял рядом с ним в торжественной позе, со скрещенными на груди руками, этакий вышибала из ночного клуба. Откуда-то донеслись звуки труб и пикколо и буханье большого барабана. Это вышел попрактиковаться духовой оркестр или какая-то его часть.

Команда сотворила чудо, заговорил Биэрд с интонациями проповедника, начав с мечты, пройдя через лавину лихорадочных расчетов, апробацию лабораторных тестов и серию эскизов, а закончив этим – инженерным шедевром, возникшим посреди пустыни. То, что они построили, не существовало прежде нигде в мире, если не считать отдаленно похожих рабочих экспериментов в горсточке конкурирующих лабораторий. Но сам процесс открытий и их развития куда значительнее, чем этот индивидуальный проект, каким бы великолепным он ни был. Вода была впервые расщеплена на водород и кислород в 1789 году, принципы топливного элемента впервые обсудили в 1839-м. Бессчетное число биологов и физиков посвятили жизнь прояснению сути фотосинтеза. Эйнштейновская работа по фотоэлектричеству и квантовая механика сыграли тут свою роль, так же как химия, наука о новых материалах, синтез белка, – одним словом, практически все науки поспособствовали в той или иной степени триумфу, от которого они сейчас находятся в полушаге. Но давайте посмотрим на это дело шире. Все собравшиеся здесь знают, что в масштабе Вселенной, насчитывающей миллиарды лет, уловить и преобразовать энергию света и расщепить воду для самоорганизующейся живой материи означало генерировать атмосферный кислород, эту движущую силу эволюции. Вот что их всех вдохновляло, они попытались воспроизвести этот процесс техническими средствами.

Биэрд набрал в легкие воздуху и сделал шумный выдох, при этом подняв открытые ладони – жест, выражающий полнейшее смирение.

– Вот почему я не вправе требовать личной награды. Я, как Ньютон, стоял на плечах титанов, исчислявшихся сотнями, и лишь рабски одалживал то, что принадлежит Природе. Мне повезло, Сопряжение позволило мне разглядеть то, чего другие не видели, хотя дверь уже была распахнута настежь. И вот я увидел, что самый распространенный элемент во Вселенной, водород, можно производить дешево, эффективно и в больших количествах путем имитации процесса фотосинтеза и что это обеспечит энергией нашу цивилизацию, как сам этот чудесный процесс обеспечил жизнь на Земле, будучи ее главным источником биологической энергии. Так что отныне у нас будет чистая, постоянно возобновляемая энергия, и мы сможем отойти от края пропасти под названием глобальное потепление. Кое-кто утверждает, что моя роль была решающей, что без меня ничего бы не было. Кто знает? Я лишь говорю, что я удачно сформулировал некоторые идеи и что мне посчастливилось оказаться в нужном месте в нужное время, в исторический момент острой необходимости. Моя роль свелась к простой неизбежности. Суть же в том, что мы команда и роль каждого была решающей, каждый из вас являлся необходимым звеном. Поверьте, мне несказанно повезло работать с вами, отдавая дань уважения вашему профессиональному умению. А еще вы должны знать, что я всем обязан, мы всем обязаны нашему дорогому другу, локомотиву нашего проекта, Тоби Хаммеру!

Под аплодисменты и одобрительные выкрики Биэрд схватил американца за кисть, царапнув его при этом, и воздел ее кверху, как руку боксера-победителя на ринге.

Хаммер даже не улыбнулся, только кивком поблагодарил, вызвав удвоенные крики ликования.

– Речь, речь! – требовала команда.

Он жестом отказался, губы его были крепко сжаты, и толпа начала мало-помалу рассеиваться. Осталась небольшая горстка тех, кто хотел поговорить с Биэрдом, но Хаммер лишь помотал головой и молча показал им на дверь, так что они после короткого колебания вышли вон, и друзья остались одни. Биэрд присел на одну из консолей и воззрился на экран с тремя нисходящими кривыми. Хотя подписей под ними не было, он решил, что они показывают работу катализаторов.

– Что не так, Тоби?

– Пока сам не знаю.

– Все еще в сомнениях по поводу глобального потепления? Сегодня в Орогранде, кажется, будет побит температурный рекорд.

Хаммер даже не улыбнулся. Он стоял возле дверного проема, прислонившись к стене и засунув руки глубоко в карманы, и взгляд его был устремлен поверх биэрдовской макушки. Наконец он глухо произнес:

– Звонил Барнард. Адвокат из Альбукерке, представляющий Брейби и его Центр в Англии. Скоро он здесь появится. Я сказал, что не стану с ним разговаривать, пока он не объяснит, чего хочет. И он объяснил.

Тоби громко прокашлялся, отлип от стены и, подойдя к Биэрду, положил руку на плечо англичанину.

– Майкл, есть что-то такое, связанное с этим проектом, чего я не знаю и что мне следует знать?

– Нет, конечно. А в чем дело?

– Они подали в суд иск об аннулировании твоих патентов.

– Брейби?

– Да.

На какое-то время Биэрд с озабоченным видом застыл на консоли, мысленно ковыряясь в своем сером британском прошлом. Припоминал бетонные столбы, запахи пивного завода близ автострады, грязь между бытовками, сборные столы со всякой всячиной. Как будто воскрешал жизнь, проходившую задолго до его рождения, еще до господства динозавров, когда густой туман стелился над первозданными болотами. И вот туман начал рассеиваться, и проступили явственные очертания. Как он мог так просчитаться! Ну разумеется, Брейби атакует кипящий деятельностью американский полигон для создания возобновляемых ресурсов – нет, не выпрашивая милостей вроде полезных советов или нужных знакомств, а с позиций силы, втягивая его в дорогостоящую судебную тяжбу. Такое уличное хулиганство, грабеж с насилием. В расчете на мировое соглашение, что позволило бы ему получить свою долю в будущих проектах. Без всяких на то оснований.