Девятнадцать минут - Пиколт Джоди

Четыре видеокамеры центральных телеканалов, которым окружной судья разрешил присутствовать в зале, загудели в унисон, когда ввели подзащитного. Поскольку в зале стало так тихо, что можно было услышать, как муха пролетит, Питер сразу же повернулся к камерам. Диана увидела, что его глаза не слишком отличаются от объективов: такие же темные, слепые и пустые за стеклами линз. Джордан МакАфи — адвокат, которого Диана недолюбливала, но вынуждена была признать, что он прекрасный профессионал, — наклонился к своему клиенту, как только тот подошел к столу. Судебный пристав поднялся.

— Всем встать, — объявил он. — Его честь, судья Чарльз Альберт.

Судья Альберт быстро вошел в зал, шелестя мантией.

— Прошу садиться, — сказал он. — Питер Хьютон, — повернулся он к ответчику.

Джордан МакАфи встал.

— Ваша честь, мы отказываемся от зачитывания пунктов обвинения. Мы хотели бы сделать заявление о невиновности моего клиента по всем этим пунктам. И просим назначить предварительное слушание в течение следующих десяти дней.

Это не было для Дианы неожиданностью. С чего бы Джордану позволять всему миру слушать, как его клиенту зачитывают обвинения по десяти убийствам первой степени? Судья повернулся к ней.

— Мисс Левен, согласно закону, ответчик, которому выдвинуто обвинение в десяти убийствах первой степени, не может быть выпущен под залог. Полагаю, вы с этим согласны.

Диана спрятала улыбку. Судья Альберт, благослови его Господь, все же умудрился озвучить обвинение.

— Это так, Ваша честь.

Судья кивнул:

— Что ж, мистер Хьютон. Тогда вы остаетесь под арестом.

Вся процедура не заняла и пяти минут, публике это не понравилось. Они жаждали крови, они жаждали мести. Диана смотрела, как Питер Хьютон остановился между двумя охранниками и обернулся к своему адвокату в последний раз с вопросом на губах, который он так и не произнес. Потом дверь за ним закрылась. Диана собрала свои бумаги и вышла из зала суда к камерам.

Она остановилась перед направленными на нее микрофонами.

— Питеру Хьютону только выдвинули обвинение в десяти убийствах первой степени и девятнадцати покушениях на убийство первой степени, а также несколько сопутствующих обвинений в незаконном хранении взрывчатых веществ и оружия. Правила нашей работы не разрешают нам говорить об уликах на этом этапе, но общество может быть уверено, что мы делаем все возможное, работаем круглосуточно, чтобы собрать, сохранить и надлежащим образом представить все доказательства, чтобы виновный в этой трагедии понес справедливое наказание!

Она открыла было рот, чтобы продолжить, но поняла, что рядом, через коридор, звучит еще один голос и репортеры покидают ее импровизированную пресс-конференцию, чтобы послушать Джордана МакАфи.

Он стоял со скорбным и раскаивающимся видом, сунув руки в карманы брюк и глядя прямо на Диану.

— Я скорблю вместе с обществом о наших утратах и буду в полную силу защищать своего клиента. Питер Хьютон — это семнадцатилетний мальчик. Он очень напуган. Я бы попросил вас проявить уважение к его семье и не забывать, что такие дела решаются в суде. — Джордан сделал паузу — он всегда играл на публику — и обвел глазами толпу. — Я прошу вас помнить о том, что не всегда то, что вы видите, есть таким на самом деле.

Диана фыркнула. Репортеры — и люди во всем мире, которые будут слушать эту осторожную речь Джордана, — услышав последнюю фразу, подумают, что у него в запасе есть какая-то фантастическая правда, нечто, доказывающее, что его клиент не чудовище. Но Диана прекрасно понимала язык юристов, потому что сама свободно им владела. Когда адвокат разводит подобную таинственную риторику, это значит только то, что у него нет ничего другого, чтобы защитить своего клиента.

В полдень губернатор Нью Гемпшира проводил пресс-конференцию на ступеньках здания законодательного собрания в Конкорде. На лацкане у него была петлица из малиновой и белой лент, цвета Стерлинг Хай. Эти ленточки продавались на заправках и в супермаркетах по доллару за штуку, а деньги шли в фонд поддержки жертв трагедии. Один из его помощников проехал двадцать шесть миль, чтобы купить такую, потому что губернатор планировал подать свою кандидатуру на голосование для выставления кандидатов от демократов на выборах 2008 года и понимал, что это идеальная возможность продемонстрировать с помощью средств массовой информации свое сочувствие. Да, он сочувствовал жителям Стерлинга, и особенно несчастным родителям погибших. Но умом он понимал, что человек, который поможет штату пережить самую страшную школьную трагедию в Америке, получит репутацию сильного лидера.