Токийская невеста - Нотомб Амели

— Вы всегда здесь жили? — спросила я.

— Да.

— Роскошный дом.

— Нет.

Он не мог ответить иначе. Но в каком-то смысле он говорил правду. Несмотря ни на что, обстановка была простой. В любой другой стране такая богатая семья жила бы во дворце. Но по сравнению с общим уровнем жизни в Токио, с квартиркой Хары например, эта вилла поражала своими размерами, внушительностью и покоем.

Я продолжала кое-как вести урок, стараясь не говорить больше ни о доме, ни о его хозяевах. Но чувствовала себя не в своей тарелке. Меня не оставляло ощущение, что за мной подсматривают. Конечно, это была чистейшая паранойя, родители слишком себя уважали, чтобы заниматься такими вещами.

Постепенно я поняла, что Ринри разделяет мои подозрения. Он настороженно озирался. Уж не водятся ли в бетонных замках привидения? Прервав меня жестом, Ринри на цыпочках направился к двери.

Он тихонько вскрикнул, и тут, как черти из табакерки, в комнату ворвались, завывая от смеха, старик со старухой. При виде меня они еще больше развеселились.

— Сэнсэй, позвольте представить вам моих бабушку и дедушку.

— Сэнсэй! Сэнсэй! — завизжали старики, сочтя, видимо, что я так же похожа на сэнсэя, как на борца сумо.

— Мадам, месье, добрый день…

Каждое мое слово, каждый жест вызывали у них дикий хохот. Они гримасничали, хлопали по спине внука, потом меня, пили чай из моей чашки. Старуха коснулась моего лба, закричала: «Ой, какой белый!» и скорчилась от смеха, как и ее муж.

Ринри улыбался, храня полную невозмутимость. Они явно страдали старческим слабоумием, и я с уважением подумала о родителях Ринри, которые не сдавали этих чокнутых маразматиков в богадельню. Выдержав их цирк минут десять, мой ученик поклонился и попросил их подняться в свои комнаты отдохнуть, потому что они наверняка утомились от такой нагрузки.

Вволю поиздевавшись надо мной, кошмарные старики в конце концов ушли. Я понимала не все, что они говорили, но общий смысл уловила. Когда дверь за ними закрылась, я вопросительно посмотрела на Ринри. Но он ничего не сказал.

— Ваши дедушка и бабушка… довольно своеобразные люди.

— Они старые, — сдержанно ответил он.

— С ними что-то случилось?

— Они состарились.

Замкнутый круг. Сменить тему стоило мне неимоверных усилий. Я заметила музыкальный центр Bang&Olufsen и спросила, какую музыку он любит. Он назвал Рюити Сакамото, сказал о нем несколько слов. Я кое-как дотянула до конца урока, который дался мне тяжелее, чем все предыдущие вместе. Получив конверт, я подумала, что на сей раз полностью заслужила свой гонорар. Ринри отвез меня домой, не сказав за всю дорогу ни слова.

Я расспросила знакомых и выяснила, что в Японии такое происходит сплошь и рядом. В этой стране, где люди всю жизнь должны неукоснительно держать себя в руках, к старости они довольно часто не выдерживают, и у них сносит крышу, что не мешает им продолжать жить в семье, где за ними, согласно обычаям, заботливо ухаживают.

Для себя я сочла это героизмом. Но всю ночь меня мучили кошмары — дед и бабка Ринри дергали меня за волосы и щипали за щеки, заходясь каркающим смехом.

###

Когда девственно белый «мерседес» вновь гостеприимно распахнул передо мной дверь, я не спешила в него садиться.

— Мы поедем к вам?

— Да.

— Вы не боитесь обеспокоить ваших родителей и, главное, дедушку с бабушкой?

— Нет, они уехали.

Я тут же села рядом с ним.

Он вел машину молча. Мне нравилось, что можно обходиться без болтовни и не испытывать ни малейшей неловкости. Это позволяло мне спокойно смотреть на город и иногда на загадочно неподвижный профиль моего ученика.

Дома он приготовил мне зеленый чай, а себе налил кока-колу, что меня позабавило, поскольку меня он даже не спросил. Иностранка, ясное дело, должна прийти в восторг от национального напитка, а сам он сыт по горло японскими штучками.

— Куда уехала ваша семья?

— В Нагою. Это родина дедушки с бабушкой.

— А вы там бываете?

— Нет. Скучный город.

Я оценила его прямые ответы. Оказалось, это родители матери. Родителей отца нет на свете. Я вздохнула с облегчением: значит, в доме всего два монстра.

Меня разбирало любопытство, и я отважилась попросить его показать мне дом. Он ничуть не смутился и повел меня через лабиринт комнат и лестниц. Кухня и ванная были нашпигованы техникой. Комнаты обставлены довольно просто, особенно комната Ринри: самое примитивное ложе и книжный шкаф. Я посмотрела на корешки: собрание сочинений Такэси Кайко, его любимого писателя, но еще и Стендаль, и Сартр. Я знала, что последнего японцы обожают за экзотику — испытывать тошноту при виде обточенного морем камешка^[9] есть нечто, идущее настолько вразрез со всеми японскими представлениями, что это завораживает их, как завораживает людей все диковинное.