Невинный, или Особые отношения - Макьюэн Иэн

Она привстала, чтобы взять новую сигарету, но ее передернуло, и она села обратно.

– Я и другой мужчина – он хочет этого. Злится, но хочет. Ему хочется увидеть меня с другим, хочется или самому говорить об этом, или чтобы я говорила. Это его возбуждает.

– Значит… значит, он извращенец, – сказал Леонард. Он впервые произнес это слово. И был доволен собой.

– Правильно. Он узнает про тебя – тут он меня и ударил. Потом уходит и думает об этом, не может не думать. Все его бредовые фантазии стали явью, теперь это реальность. Он думает и пьет, и все это время у него где-то лежит ключ. А сегодня он напивается больше обычного, приходит сюда и ждет…

Мария была готова заплакать. Леонард пересек комнату и положил руку ей на плечо.

– Он ждет, но нас нет, и он засыпает. Может быть, он хотел выскочить, когда… это будет, и обвинить меня в чем-нибудь. Он все еще считает, что я принадлежу ему, что я должна чувствовать себя виноватой…

Слезы мешали ей говорить. Она полезла в карман за платком. Леонард достал свой, большой, белый, и дал ей. Высморкавшись, она глубоко вздохнула.

Леонард открыл было рот, но она его перебила:

– Я его насквозь вижу, эту подлую дрянь. Тогда он сказал то, что собирался сказать:

– Я пойду посмотрю.

Он вошел в спальню и включил свет. Чтобы открыть гардероб, ему пришлось закрыть за собой дверь в комнату. Отто был на прежнем месте. Его поза не изменилась. Мария окликнула Леонарда из гостиной. Он приоткрыл дверь в спальню на дюйм-другой.

– Все в порядке, – сказал он. – Я просто смотрю.

Он снова перевел взгляд на Отто. Что ни говори, а Мария выбрала этого человека себе в мужья. Вот к чему все сводилось. Пусть она теперь утверждает, что ненавидит его, но она его выбрала. А потом выбрала Леонарда. Проявление тех же вкусов. И он, и Отто – оба показались ей привлекательными, и это их объединяло, что-то общее в характере, внешности, судьбе, неважно что. Теперь он действительно разозлился. Своим выбором она связала его с этим человеком, от которого сейчас хочет отделаться. Она заявляет, что это была чистая случайность, словно она тут ни при чем. Но этот подонок у них в спальне, в гардеробе – спит пьяный, того и гляди испакостит одежду, и все из-за выбора, который она сделала. Да, теперь он был по-настоящему зол. Отто – ее крест, ее ошибка, он принадлежит ей. А у нее хватило наглости ругать его, Леонарда.

Он потушил свет в спальне и снова вышел в гостиную. Ему хотелось уйти. Мария курила. Она неуверенно улыбнулась.

– Извини, что я на тебя накричала.

Он взял сигареты. В пачке осталось только три. Когда он бросил ее обратно, она соскользнула на пол и упала рядом с обувью.

– Не сердись на меня, – сказала она.

– Ты же сама этого хотела. Удивленная, она подняла глаза.

– Ты и впрямь злишься. Иди сядь. Скажи, в чем дело.

– Не хочу я садиться. – Ему уже нравилось разыгрывать оскорбленного.

– Твоя семейная жизнь с Отто еще продолжается. Там, в спальне. Поэтому я злюсь. Либо мы обсудим, как от него избавиться, либо я возвращаюсь домой, а вы можете жить дальше.

– Жить дальше? – Ее акцент придавал знакомым словам странное звучание. Вложить в них угрозу не получилось. – О чем ты говоришь?

Ее реакция, в которой было больше ответного гнева, чем покорности, вызвала у него раздражение. Ведь он же терпеливо перенес ее вспышку.

– Я говорю, что, если ты не хочешь помочь мне от него избавиться, можешь провести остаток вечера с ним. Поболтать о старых временах, допить вино, на здоровье. А я пас.

Она положила ладонь на свой прекрасный высокий лоб и обратилась в другой конец комнаты к воображаемому свидетелю.

– Ушам своим не верю. Он ревнует. – Потом к Леонарду: – И ты тоже? Как Отто? Хочешь уйти домой и оставить меня с этим человеком? Хочешь сидеть дома и представлять Отто со мной, а может, ты даже ляжешь на кровать и станешь думать о нас…

Это привело его в ужас. Он был искренне возмущен, не понимал, как женщина может говорить такое.

– Ты просто бредишь. Только что я предлагал вытащить его на улицу и бросить там. Но тебе больше нравится сидеть тут, сообщать мне трогательные подробности о его характере и рыдать в платочек.

Она скомкала платок и швырнула ему под ноги.

– Забери. От него воняет!

Он не стал поднимать его. Они оба заговорили разом, но она взяла верх.

– Хочешь выкинуть его на улицу, так почему бы не сделать это? Давай выкинь! Чего же ты ждешь? Почему стоишь тут и спрашиваешь меня, как быть? Хочешь выкинуть его – ты мужчина, давай выкидывай!