Кошмары Аиста Марабу - Уэлш Ирвин

Уинстон Уинстон

Кто это сделал?

Кто поднял руку на Уинстона?

Скажи нам, кто это был?

Скажи

Уинстон Уинстон Уиналот Всем известно, ты – проглот.

Уинстон Уинстон Уинстон Получай.

Кто это сделал?

Нечего

Тебе сказать,

Так заткнись,

Ебена мать.

Насвистывая «Четвероногого друга» Роя Роджерса, я тащил смердящий, обугленный труп собаки в другой конец острова, откуда не видно Эдинбургского побережья. Я бросил тело на мокрый песок, взял лопату и начал копать. Пришлось снять круглую металлическую табличку с надписью УИНСТОН и адресом на обратной стороне. Вот что старик говорил о тезке этого пса: на войне не нужно быть добрым, надо быть правым.

Вот яма, которую я выкопал; я покосился на труп и оглядел побережье. Скоро начнется прилив. Я услышал какое-то шебуршание и чуть не обосрался, увидев, что пса дико затрясло. Недолго думая, я спихнул его в яму и стал забрасывать песком. Песок все время скатывался, но движения становились все менее резкими, борьба затихала.

Я забрался на пункт наблюдения и смотрел, как наступает прилив, как остров окружает вода, заливая могилу Уинстона. Я слез и побежал на берег. Мне нужно было торопиться, пока море не отрезало меня от большой земли, – вода уже начала покрывать неровное песчаное дно.

Лопату я зашвырнул поглубже в лес, около реки Алмонд. Там, где она впадает в устье Форта, стоит деревушка Крамонд. Я зашел в деревенское кафе. Заглянула старушенция с тявкой – типа перья на проволочном каркасе. Собачка на меня фыркнула, я снисходительно похлопал ее по холке:

– Обожаю собак, – сообщил я старушке.

Я немного посидел, посушил на батарее подмокшие края штанов. Потом я вышел, выбросил табличку Уинстона в реку и направился обратно в район, заглянув по дороге в «Коммодор» на кружечку пива. Затем я дошел до Сильверноуз и опрокинул пивка в гольф-клубе. После чего я сел на автобус, доехал до центра и прошелся по магазинам. В «Иксайле» я нарыл ничего себе футболку и около пяти отправился домой.

Когда я пришел, все уже были дома. Я постарался проникнуться царившей вокруг мрачной атмосферой, хотя это было и непросто. Старик все время повторял:

– Но не мог же он просто взять и испариться… собака не может просто так исчезнуть с лица земли…

Может, папа.

Может.

Уинстон совершил ошибку. Он доебался до Роя Стрэнга. А до Роя Стрэнга доебываться нельзя.

Отец начал расследование: он угрожал соседям, подвергал их перекрестному допросу, изводил местных копов, расклеивал в безумных количествах ксерокопии с фоткой Уинстона (грязное, смазанное изображение ужасно походило на Уинстона в его предсмертном состоянии) на фонарных столбах и в магазинах и бесился, когда дети их срывали. И все безрезультатно.

Уинстон II исчез.

Отец поклялся, что больше никогда не заведет собаку, но, когда мы с Ким под Рождество притащили ему щенка немецкой овчарки, он растаял. В отличие от своих предшественников, это была сучка.

Он назвал ее Мэгги. Мэгги была хорошая собака. Никогда мне ничего

выше

выше

выше

– Рой, ты шевельнулся еще раз! Доктор Госс будет тобой очень доволен.

– говорит Патриция –

– За это я поставлю тебе кассету твоей мамочки. У нее такой приятный голос.

Патриция, пожалуйста, не надо. Лучше поговори со мной. Расскажи мне, с кем ты трахалась, или что показывали по телику, да что угодно, только не эту…

Пусть говорят, что он немного грубоват…

– Был бы у меня такой голос…

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

обратно в прострацию. Вода, мы идем по воде, но промок я только до лодыжек. Бред.

Мы с Сэнди карабкаемся по крутому склону Зеленого холма. Идти долго, но с вершины открывается превосходный вид на озеро Торто. Мы вынимаем бинокли. Вся панорама залита розовым; фламинго на воде – это потрясающее зрелище. От стаи доносятся крики, напоминающие звук трубы, или горны футбольных фэнов, или клаксоны машинок в Луна-парке…

Немного спустя Сэнди, не отрываясь от бинокля, говорит:

– Смотри, Рой, левее.

Группа аистов Марабу, примерно около дюжины, вперевалку двигалась по берегу озера, прямо к колонии фламинго.

15. Избиение фламинго

Аист Марабу представляет наибольшую опасность для Большого и Малого фламинго. Прогуливаясь по берегу, Марабу наводит панический страх на стаю; фламинго жмутся друг к другу, Марабу же, совершив короткий перелет, вонзает клюв в спину жертвы. Пораженного фламинго сначала топят, а потом раздирают на куски и сжирают один или несколько Марабу за три-четыре минуты.