Секс и ветер - Гаммал Павел Федорович

- А ты что, был на Кубе? – она ловко управлялась с кофеваркой, другой рукой жаря себе яичницу.  – Без меня?

Аронов уткнулся в тарелку, не зная, чем ответить. Его длинный нос, казалось, клюет кусочки стейка. Руки, с длинными пальцами, хватали поочередно со стола то хлеб, то салат из большой керамической миски.

- Ижвини, - он пытался прожевать. – Но, тогда поездка была только для сотрудников фирмы. И, потом, тогда я тебя не знал.

- Да, знал ты, - она красила губы темно-вишневой помадой перед большим зеркалом в прихожей. – Я же работала у вас в офисе.

- Послушай меня, - он показал вилкой, окунутой в соус, на стул. – Присядь. Я хочу серьезно поговорить с тобой.

- Натя-я, - протянула она. – Не хочу слышать ничего материального.

- Во-первых, - он отложил вилку и нож. – Ничего такого здесь нет. – Я хочу, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств, ты была обеспечена.

- Обеспечена? – присев напротив, она выгнула бровь, прихлебнув из горячей кружки. – Чем?

Твоим ребенком?

- Я для него ничего не пожалею, - он, с жаром, выплеснул чай из чашки.

- Успокойся, Натик, - она миролюбиво подняла ладонь. – Мне ничего не надо от тебя. Все, что нужно, я уже взяла.

- Интересно, что это? – он отъехал в кресле по паркетному полу, что всегда доставляло ему удовольствие своим звуком.

- Сперму, - она шумно прихлебнула чай из большой кружки. – У меня будет ребенок от тебя.

- Ребенок? – он медленно отставил в сторону недопитый чай. – Ты же говорила, что…

- Говорила, не говорила, какая разница, - она деловито складывала в сумочку разбросанные вчера сигареты, помаду, тушь. – Не думай ни о чем. Я тебя люблю.

Пуля, легонько дзынькнув о стекло окна, вошла точно в середину гладко выбритого затылка. Аронов упал лицом в пустую тарелку, вымазанную остатками соуса. Кровь, заполняя пространство между остатками стейка и салатом, разливалась мелкими ручейками. Весна.