Школа для толстушек - Нестерова Наталья

– Сама же раньше все время твердила, что он себя еще проявит.

– Накаркала, чтоб мне треснуть! Понимаешь, не смогла его прогнать. Грязный, несчастный, всеми преданный – жалко стало. Но, Лева! Никто не должен знать! Это опасно! Костик, как муха в навозе, в криминале увяз. И я не хочу, чтобы мои друзья пачкались. Дай мне слово, что никому не скажешь!

– Могила!

– Нет, могила – ненадежное место. Дай честное мужское слово!

– Даю! Тексю, а можно мне с Костиком поговорить? Никогда живого бандита не видел!

Ксюша решительно отказала, хватит с тебя тех бандитов, что с экрана телевизора не сходят. И тут же обратилась к Леве с просьбой посторожить, пока она отнесет Костику купленные вещи и продукты.

– Гони дорожный набор! – весело потребовал Олег у Ксюши, когда после ужина они поднялись к себе в комнату.

– Какой набор? – удивилась она.

– Я же знаю, ты мне целую сумку накупила.

– Ты ошибаешься. – Она красноречиво покраснела. – Ничего я не покупала. Но если ты хочешь…

– Стоп! – поднял руки Олег. – Не делай из меня идиота! Я сам видел. Кому шмотки?

– Дяденьке одному, – неумело врала Ксюша, – инвалиду несчастному.

После долгого молчания Олег спросил:

– Мы с тобой распишемся, поженимся?

Ксюша отрицательно замотала головой. Она не плакала и пребывала в здравом уме.

– Объяснишь, почему передумала?

Ксюша снова замотала головой из стороны в сторону.

– Неужели кто-то влез между нами?

Олег на девяносто девять процентов был уверен, что Ксюша в третий раз отрицательно дернет головой. Но выпал один процент – она потупила взгляд.

Лучше бы он на мину наступил! На бомбе подорвался! Чем такое пережить! Олег почувствовал резкую и внезапную потерю сил. Их не было даже на то, чтобы встать, хлопнуть дверью и убраться вон.

Он сидел на кровати, но тут упал навзничь, с трудом повернулся к стенке и затих. Почувствовал спиной предательское ядовитое тепло – это легла Ксюша, прижалась к нему. Он хотел двинуть локтем, оттолкнуть, но и на столь ничтожное усилие его не хватило.

Глава пятая,

в которой Санлюб превращается в филиал сумасшедшего дома

Игра в прятки с открытыми глазами

Если бы Поля, Ирина и Ксюша могли вычеркнуть один день из своей жизни, навсегда забыть о нем, то выбрали бы субботу середины августа две тысячи второго года.

Началось у всех одинаково. Выходной день. Можно поваляться в постели, не спешить в Москву на службу, общественную работу или медицинское обследование. А рядом лежащий мужчина проявляет обидную супружескую пассивность. Надо его расшевелить.

У Олега, Марка и Васи не было ничего общего во внешнем виде, они отличались по характерам, образованию и привычкам. Но их ответ на нежные утренние ласки был на удивление однотипным. Так же они отреагировали бы, окажись на месте игривой женской руки холодная болотная жаба. Хуже того, возмутились, словно к ним приставал мужчина с нетрадиционной ориентацией. Вскочили с постелей и стали поспешно одеваться. Далее следуют отличия.

Ирина справедливо считалась самой умной из подруг. Но именно она в данной ситуации выглядела блаженной дурочкой. Поля знала, что Вася ошибочно приревновал ее к Тофику. Ксюша терзалась из-за невозможности открыться Олегу. А Ирина полагала, что ее любит весь свет, включая мужа, стоящего в первой шеренге почитателей.

Поэтому, когда Марк вскочил как ужаленный, закричал «Убери свои руки!» и, хуже того, обозвал Ирину шлюхой, первой ее мыслью было подозрение, что кишечные расстройства каким-то образом влияют на психическую деятельность мозга. Что-то в этом роде она и пробормотала.

– Нет у меня поноса! – взревел Марк. – Нет и не было! Пей сама гранатовые корочки! Может, от блуда тебя вылечат. Закрепят! – издевательски произнес он последнее слово.

– От блуда? – изумленно переспросила Ирина.

Она сидела в углу кровати, голая по причине утренних намерений, закрываясь простыней до подбородка. Марк нервно ходил по комнате.

– Знаешь, что меня больше всего возмущает? – спросил он и сам же ответил: – Две вещи. Первое. Ты считаешь меня олухом, слепым недоумком, которым можно манипулировать, как марионеткой. Думаешь, будто держишь в руках веревки, и я стану плясать по твоей прихоти. Не выйдет! В ГАИ не фраеры кукуют! – повторил он слова Олега.

Ирина захлопнула отрытый рот ладошкой – точно как Поля в минуты крайнего изумления.

– Второе, – не унимался Марк. – Вынужден отдать тебе должное. – Он сделал вид, что снимает шляпу. – Прожил с тобой пятнадцать лет и не подозревал о твоих выдающихся актерских данных. Там, внизу, – он потыкал пальцем в пол, – ты мастерски провела спектакль. Народная артистка! По тебе плачут все театры. Я попался на удочку как зеленый мальчишка. Поверил твоим россказням. Но это больше не повторится. И не рассчитывай!