Нагант - Елизаров Михаил

Когда читал роман, хотел верить – имеют в виду модель 1910 года. Но не производили тульские оружейники наганта с откидывающимся барабаном! Не ведал автор, о чем писал!

Что уж говорить про остальных граждан… Общество знает о наганте не больше, чем о поэтическом продукте в белой футболке и кепке: «Знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего».

И патроны у них вставлены в гнезда барабана!

В револьверном барабане нет гнезд! Гнезда есть у птиц, а в револьвере – камóры. В наганте семь камор.

И лучше бы мне не знать об этом, жить эдаким беззаботным поленцем с длинным носом, без всяких каморок папы Леона Наганта.

* * *

Вначале продал подмосковную дачу. Двухэтажная, она впечатляла цветочным великолепием, кирпичной основательностью и легким запахом плесени, после города еще принимаемым за деревенскую свежесть.

В один из приездов, уже на обратном пути, подходя к железнодорожной станции, оглянулся – где-то моя дача? Смерил глазами километр, делающий из телевизионной антенны на крыше канцелярскую скрепку, и сказал себе: «Продай, пока не поздно. Этому нужен хозяин».

Я умножил мои годовые расходы с прицелом на четверть века – страховался – и получил желаемую стоимость. Через маклерскую контору дал объявление. Они нашли такого покупателя, в очках. Типичный земский врач Антон Чехов, только разбогатевший на пластических операциях. Он тоже всего боялся. Взаимный страх сблизил нас.

Мы посетили дачу. Маклер усердно помогал, до небес возносил добротную ее начинку: камин, газовую печку, мебель, настенные часы, огородный инструмент и прочий нужный хлам.

Венчающим украшением оказалась милая библиотечка: фантастика с церковной позолотой на потрепанных корешках, оранжевые, как апельсины, томики Майн Рида – Кампф подразумевался. Покупатель согласился и на внутреннее убранство.

Славный врач чеховской бородкой не симулировал порядочность – сделка прошла отлично. Не забыть лишь волнения, с которым принимал деньги. Точно младенца-сына я держал в руках мое благополучие на двадцать пять лет вперед, такое хрупкое, слабенькое, розово-кричащее. Его можно было лишиться в любую минуту.

Выручку я сокрыл с изощренностью Кощея: деньги в кульке, кулек в огнеупорной ткани, ткань в стальной коробке под паркетиной, прижатой громоздкой ступней векового шкафа.

Укрепил двери, поменял замки и старался поменьше отлучаться из дому. И, несмотря на это, чувствовал, что богатство нуждается в стороже, вооруженном не только ушастой шапкой и колотушкой, но и верной берданкой.

Желание владеть оружием окуклилось. Кокон зрел в трупной почве криминальных сводок. Уже ночами виделся грядущий продавец, такой усатый бедолага прапор, козыряющий от робости даже собственной тени, голодных детишек ради, готовый дешево уступить складские излишки…

* * *

Продавец разложил на белой фланельке свой убогий тройной ассортимент. Слева направо.

Номер первый – пистолет системы Макарова, год выпуска неизвестен, общая длина 160 мм, длина ствола 93 мм, вес 730 граммов, калибр 9 мм, в магазине восемь патронов. Условная цена – четыреста долларов.

Номер второй – пистолет системы Токарева: 1942 год, общая длина 195 мм, длина ствола 116 мм, калибр 7,62 мм, вес 850 граммов, магазин – восемь патронов. Условная цена – триста пятьдесят долларов.

И номер три. Счастливый лот. Третий брат. Добродушный фартовый дурачок. Как в русских сказках с хорошим концом. Револьвер системы нагант. Тула, 1936 год, общая длина 234 мм, длина ствола 114 мм, калибр 7,62 мм, вес 750 граммов, барабан на семь зарядов. Условная цена – двести семьдесят долларов.

Считать-то надо было справа налево. Тогда бы я был жив.

– Наган, – сказал продавец. – Со склада. Целка.

С этими словами расторопного купчины попытался эффектно крутануть ребром ладони барабан. Товар предал его – барабан не зажужжал, не завертелся.

В смятении он бросил нагант обратно на фланельку…

Ах, этот давний спор: что лучше? Револьвер неприхотлив, прост в конструкции, всегда готов к стрельбе. Не нуждается в предохранителе. Но! Меньшее число зарядов по сравнению с пистолетами.

Впрочем, браунинг 1900 года, калибр 7,65 мм и знаменитый американский кольт, модель 1911А1, калибр 11,43 мм, насчитывали в магазине также семь патронов – как и в револьвере нагант. А что говорить о карманных пистолетиках, имевших всего шесть патронов в магазине… Шесть, как в стандартном револьвере.

Но, по большому счету, разница в один-два патрона ничего не значит. Скорость перезаряжания – вот он, серьезный недостаток револьверов. Снарядить барабан или вставить новый магазин? Минута или пять секунд? И револьверы, конечно, не так скорострельны, как автоматические пистолеты. Мускульные затраты на каждый выстрел отнимают драгоценное время…