Другие люди: Таинственная история - Эмис Мартин

Она перестала мыть и стирать. Она больше не стирала одежду, не мыла посуду, столы, полы и даже собственные конечности, которые, по-видимому, нуждались в этом более остальных частей тела. Ей доставляло мрачное удовлетворение чувствовать собственные солоноватые испарения, чередование влажных и сухих участков собственного тела. От нее исходил здоровый запах приготовленной ею еды, и она с легкостью различала в нем ароматы различных блюд. Запасы одежды оказались неистощимы, потому что Августа, Джози и Лили оставили ей на всякий случай кучу своих нарядов. Она заставила Джейми надеть платье Августы. Сначала он отказывался — но в конечном итоге вынужден был признать, что платье оказалось чрезвычайно удобным. Она прибавила жару в батареях и следила за тем, чтобы все окна были плотно закрыты. Порой Джейми с тихой надеждой кружил около балкона, но Мэри с доброй, но непреклонной улыбкой качала головой, и тогда он пожимал плечами и отходил в сторону. Однажды ночью она сидела у камина и грызла яблоко. Заметив на белой обкусанной мякоти струйку крови, она направилась к дивану, на котором в изнеможении лежал Джейми. Поцеловала его в губы. Сначала он сопротивлялся, но на долгую борьбу у него уже не оставалось сил. Она вторглась в его рот своим, зная, что это еще больше сблизит их. И конечно, отдала должное тому кисловатому пьянящему привкусу, источник которого крылся меж ее бедер. Ведь было в этом и от его плоти, таинства, греха. А когда пришла календарная кровь, она не стала ее останавливать.

В безмолвии ночи лицо Мэри блестело над багряными кольцами конфорок нагретой плиты. Это был их последний обед, и она была решительно настроена придать еде нужный отгенок цвета. Она приготовила мозги, рубец и телятину, лишь слегка все это разогрев, чтобы не испортить искомого светло-рыжего цвета. Да, настроена она была решительно: пища должна быть именно такого оттенка. Она отнесла поднос в гостиную. Джейми приподнялся с пола и уселся в кресло напротив нее. Квартира стала такой крошечной, что им приходилось есть, держа тарелки на коленях, которыми они соприкасались. Это уже не имело никакого значения: они и так были предельно близки, Мэри ела быстро, не останавливаясь. Жуя, она поведала ему свою историю — целиком, о своей смерти, о новой жизни, о своем убийце, а также о спасителе, который уже скоро придет за ней. Когда она закончила, Джейми снова опустился на пол. Он даже не притронулся к еде! Мэри очень долго стояла над ним. Но она уже не могла контролировать свое лицо и те невероятные звуки, которые исходили из ее горла. Эти звуки напугали бы ее до смерти, если бы не она сама их издавала. Ей повезло, что она сама их издавала: ведь Мэри ни за что не согласилась бы иметь дело с человеком, уста которого порождают подобные звуки. Спустя какое-то время она стояла перед зеркалом в густом мраке ванной комнаты, прислушиваясь к раскатам смеха. Как только она включила свет, из зеркала вырвалось лицо — исполненное восторга, облегчения, ужаса. У нее получилось. Она прорвала зеркальную поверхность и вернулась с той стороны. Она снова обрела себя. Наконец-то она стала самой собой.

Часть третья

Глава 21 Без страха

Наконец погода снова стала меняться.

Уже несколько дней в сумрачном и набухшем пологе неба то тут, то там появлялся иногда светящийся бирюзовый проход. Время от времени он перемещался, то многообещающе расширялся, то снова сужался, полностью исчезая после полудня, пока однажды утром не разросся, заменив серое небо безупречным куполом прозрачной звонкой чистоты. И тогда стало понятно: эта синева так там все время и пряталась — просто облака заслоняли ее от глаз. Теперь лишь самолеты прорезали звенящую лазурь: по утрам, подобные лучам света, они выныривали из холодной солнечной дымки, а в сумерках, рассыпая по небесной равнине дорожки соли, держали курс в сторону довольно спокойного адского зарева на западе. Без страха.

Эми Хайд стояла посреди квадратного садика. На ней были резиновые сапоги, джинсы и голубой мужской свитер. Она наблюдала, как горит мусор. Скрестив на груди руки, глянула вдоль протоптанной возле стены тропинки в сторону дороги. Скрипнула кухонная дверь, она обернулась и увидела соседского кота Дэвида, который с невозмутимым видом проследовал в дом. Посмотрела на небо, потом стала что-то негромко насвистывать. Костер потрескивал, а над ним падающей башней нависал столб дыма.