Порно - Уэлш Ирвин

Спускаюсь по лестнице и слышу крики и ор. Спускаюсь еще на один пролет и вижу, что это Джун, френковская бывшая, с двумя мелкими Бегбитятами. Младший орет как резаный, а старшего колошматит Джун, которая, кажется, чокнулась.

— Я ВИДЕЛА, КАК ТЫ ЕГО УДАРИЛ! БЛЯДЬ, И НЕ СМЕЙ ОТПИРАТЬСЯ! ЕБ ТВОЮ МАТЬ, Я ТЕБЕ ЧТО ВСЕГДА ГОВОРИЛА, ШОН?!

Старший бегбивский ребенок тоже начинает орать, он раскачивается под ударами Джун, словно сломанная кукла, хотя вряд ли ему очень больно. Младший ребенок сейчас молчит, будто язык проглотил, и вид у него — перепуганный до смерти.

— Эй, привет, — кричу я. — Джун!

— Урод. — Она улыбается мне и трясет головой, как китайский болванчик.

Вот, бля, в дурацкую ситуацию я угодил. Я в том смысле, что я ведь даже не знал, что она живет в этом подъезде.

— Э-э… ну ты как, нормально? — говорю я и забираю у нее мешки с покупками.

— Да… спасибо, Урод, только вот эти меня доводят, — всхлипывает она, кивая на юных террористов.

— Вы чего маму доводите? — улыбаюсь я. Младший улыбается мне в ответ, но старший Бегбенок смотрит на меня как-то странно, мне даже малость не по себе становится. Да, это точно сын Франко, больше ничего и не скажешь.

Джун вставляет ключи в замок и открывает дверь. Детки вламываются в квартиру, старший что-то кричит про спортивные новости на канале Sky. Джун смотрит им вслед — спецназ из двух человек, — потом оборачивается ко мне и продолжает:

— Я бы пригласила тебя зайти, Урод, но у нас такой бардак. Бля, да разве в бардаке дело. Джун явно в полном раздрае.

Ее голос звучит так, будто ей действительно необходимо с кем-то поговорить. Я помню, что должен встретиться с Психом и Кузеном Доудом в пабе, но время у меня есть.

— Ну, бардаком меня не напугать, — говорю я, и Джун смотрит на меня так, словно раздумывает, из вежливости я это сказал или нет, а потом, надо думать, решает, что я произнес это искренне.

Вхожу в квартиру, там — свалка одежды и детских игрушек. Башни из грязной посуды в раковине — как будто ее там копили несколько лет. Я ищу место, куда можно поставить пакеты.

Джун трясет, и я предлагаю ей сигарету и даю ей прикурить. Она ставит чайник, но не может найти чистых чашек. Она пытается сполоснуть одну, пытается выдавить в чашку моющее средство, но пузырек пуст — только воздухом пукает. Она достает из пакета с покупками новый пузырек, но ей никак не удается открутить крышку, потому что у нее дрожат руки. Она вдруг начинает рыдать, что, в общем, понятно в таком состоянии.

— Извини, это все мои нервы, здесь все не так… посмотри на эту квартиру. Это разве квартира? А эти дети… я с ними с ума схожу… и мне никто не помогает, я имею в виду, Фрэнк вернулся, но он только раз пришел с ними увидеться, даже ни разу не забрал их к себе! Я себя чувствую как в тюрьме. Вырваться бы отсюда хотя бы на десять минут, надеть красивое платье… украшения… кольца… я уже не могу, Урод, не могу… Я смотрю на горы посуды.

— Ну, я вот что тебе скажу, я тебе помогу, давай хотя бы в кухне вместе уберемся. Тебе сразу же станет легче, я знаю, потому что когда все дерьмово, и сил нет вообще никаких, и ты видишь гору немытой посуды в раковине, это худшее, что может случиться, это совсем беда. Кажется, что вся жизнь вообще не задалась. Но если проблему с кем-нибудь разделить, то у тебя остается уже полпроблемы, а полпроблемы — это уже полегче, да, Джун?

— Да нет, все нормально…

— Эй! — Я надеваю фартук. — Давай тут устроим блицкриг! Джун пытается возражать, но я набрасываюсь на тарелки, а потом и Джун тоже, и мы уже близки к успеху, и все уже сделано, проблема решена, и все снова прекрасно и все возможно. Если в жизни бардак, надо только найти в себе силы начать, и ты его потихонечку разберешь. Понимаешь, брат? Надо просто найти в себе силы начать, и у тебя все получится.

Я помог Джун, и мне самому стало лучше. Нет, правда. Я был как будто под кайфом, словно спидом закинулся, самым крутейшим спидом. Да и Джун вроде стало полегче, ага.

Но когда я прихожу в паб, Псих с Кузеном уже сидят и трындят. Похоже, уже давненько сидят. Кузен Доуд оборачивается ко мне и смотрит.

34. Афера № 18742

Сижу в этом баре, который похож на пещеру, ну, вы знаете, на Бульваре, жду, когда придет этот мудацкий нарк и спасет меня от этого нудного Уиджи с преждевременно поседевшими волосами, тяжелыми чертами лица и глазами, в которых застыла бессмысленная агрессивность, как у козлов на ферме Джорджи. Добро пожаловать обратно в Шотландию, ага. У этого ебаря, Кузена Доуда, этого псевдосаксонца, североевропейца, толстозадого обывателя, недотраханного гуннского ничтожества, этого троглодита-мутанта из трущоб западного берега, еще хватает нахальства цитировать что-то там по-латыни, цитировать — мне, средиземноморскому Человеку Возрождения. Он делает глоток и поднимает свой стакан: