Дитя во времени - Макьюэн Иэн

– У нее была своя работа, – сказал Стивен.

– Ну еще бы. В поведении Чарльза стали обнаруживаться другие тревожные явления. Он ездил по каким-то невероятным частным адресам в Стритхеме, Шепердс-Буше, Нортхолте. Исключительно забота о нем, не ревность, уверяю вас, заставила меня попросить людей из МИ-пять провести более тщательное расследование. Можете представить мое потрясение, когда мне донесли, что Чарльз посещает проституток. Потом выяснилось, что все это были места, где удовлетворялись крайне изощренные вкусы клиентов.

– Какие вкусы?

– Речь идет о разного рода переодеваниях. Входить в подробности мне было неприятно. С меня было достаточно, что это служит очевидным свидетельством его глубокой неудовлетворенности браком. Так мог себя вести только очень одинокий человек. В конце концов, он даже не привязывался к какому-то одному месту. Мне хотелось помочь ему, поговорить с ним, приободрить. Было достаточно непросто придумать предлог для нашей встречи, а тут еще вдруг пришло его письмо с просьбой об отставке. Представьте мое огорчение, мою ярость. Мне хотелось, чтобы за ним продолжали следить и в Саффолке, но руководство МИ-пять и так жаловалось, что им приходится тратить людские ресурсы без всяких видимых результатов. Отправка людей в провинцию без достаточных оснований могла возбудить подозрения. Поэтому с тех пор я не имею никаких сведений о Чарльзе. У меня ничего не осталось, кроме старых отчетов да воспоминаний о тех минутах, когда мы с ним обсуждали детали проекта по созданию Комиссии. Стивен постарался придать своему тону нейтральное выражение.

– А почему бы вам не взять выходной и не съездить в Саффолк, чтобы навестить его?

– Я никуда не могу выехать без эскорта. Не считая телохранителей, меня всюду сопровождает пульт управления ядерным оружием, а это как минимум три инженера. И еще запасной водитель. И еще кто-нибудь из Генерального штаба.

– Разоружайтесь, – подсказал Стивен, – послушайтесь зова сердца.

Но премьер-министра не просто было сбить с толку непочтительным замечанием.

– Мне нужно знать, как он там, чем он занимается. Вы собирались позвонить мне, помните?

– Я провел у них всего один вечер и больше общался с его женой. Мне показалось, что ему там хорошо, он спокоен, собирается писать книгу.

– Чарльз говорил что-нибудь о своей политической карьере? Он вообще упоминал обо мне?

– Боюсь, что нет.

– Не сомневаюсь, вам все это кажется смехотворным, ведь Чарльз так молод, что годится мне в сыновья.

– Да нет же, вовсе нет.

Телефон снова зазвонил. Стивен отметил быстрый взгляд, брошенный премьер-министром на часы, стоявшие на столе.

– Все, что я прошу вас сделать, мистер Льюис, это передать Чарльзу простое послание. Я хочу, чтобы вы поговорили с ним лично, не по телефону. Если он хочет, чтобы его оставили в покое, я с уважением отнесусь к его желанию, но сначала мы должны будем встретиться в последний раз. Ему легче связаться со мной, чем мне с ним, и он знает, как это сделать. Сможете ли вы увидеться с ним в ближайшее время?

Стивен кивнул.

– Вы заслужите этим мою признательность.

Хотя никто из них не поднялся, стало ясно, что встреча подошла к концу. Оказаться наедине с главой правительства значило получить возможность произнести вслух внутренний монолог, который копился годами, посмотреть в глаза главному виновнику происходящего и спросить, например, о причинах инстинктивной солидарности с сильными по всем вопросам, о вынесении на первый план личных интересов, о распродаже государственных школ, о нищих и так далее, но по сравнению с тем, о чем они говорили минуту назад, все это показалось Стивену несущественным, не более чем надоевшими пунктами политических дебатов, по каждому из которых он, без сомнения, получит хорошо заученный ответ.

Стивен подумал о Тельме.

– Я непременно передам ваше послание.

Стивен и премьер-министр обменялись рукопожатием, Стивен был удостоен улыбки, его обдало запахом туалетной воды, и аудиенция подошла к концу.

– Вы дали подписку о неразглашении?

– Да.

– Хорошо. Я знаю, что могу полностью на вас положиться.

Джентльмен с очками в форме полумесяца услышал скрип отодвигаемого кресла; дверь перед премьер-министром распахнулась, Стивен проводил взглядом удаляющуюся спину. Потом, оставшись один, занялся последними приготовлениями к отъезду. Он разворошил уголь в камине и запер окно в кабинете. На каменном карнизе рос снежный сугроб. Стивен открыл ящик стола и вытащил шесть пятидесятифунтовых купюр, хранившихся между страницами чистого блокнота на всякий непредвиденный случай.