Пока живу, люблю - Знаменская Алина

Во дворе через дорогу играла гармонь, взвизгивали припевы частушек.

— Внучка Маринка дочку родила, — пояснил Кит.

Кирилл тут же выбрался из-за стола и подошел к окну.

— Ого! Да у вас тут красотища-то какая, а мы дома сидим! Девчонки! Пойдемте гулять. А?

— Гулять так гулять, — задумчиво отозвалась Марина, и Вике показалось, что она сейчас где-то не здесь.

Темнело. Силуэт Марины в светлом платье вместе с белым пятном рубашки Кирилла мелькнули между деревьями и вскоре растворились в ночи. Макс курил на веранде торопливо и нервно. Докурив, с силой вдавил окурок в перила, выпрыгнул в сад и стремительно направился в ночь.

— Что она творит! — невольно вырвалось у Вики. — Догони его!

— Зачем? — возразил Кит. — Пусть проветрится.

— А если он натворит что-нибудь?

— Исключено. Повторяться он не станет.

— Неужели ничего нельзя сделать? Я не могу на все это смотреть! И Марину не узнаю… Что с ней? Что она вытворяет?

— Знаешь что? Давай тоже куда-нибудь уйдем! — Кит потянул ее за руку. — Пойдем смотреть звезды!

…Зрелище действительно было завораживающее. Лежа на вершине внушительного стога, они смотрели в мерцающий экран ночного неба и искали знакомые созвездия. Потом придумывали названия незнакомым. Потом искали отражения звезд друг у друга в глазах. Потом…

…Кит первый увидел огонь. Горело в деревне. Пожар был довольно далеко, но пламя отчетливо светилось и прыгало на черном фоне, делая пространство вокруг себя из черного темно-синим.

— Пожар… — У Вики получилось удивленно, испугаться она не успела. Испугалась уже потом, когда подбежали, задыхаясь, поближе и поняли, что горит как раз в стороне их дома.

— Быстрей!

Кит тянул за собой Викторию, но бежать быстрее у нее не получалось. Кололо в боку.

Когда добежали до холма, откуда вся деревня как на ладони, увидели наконец, ЧТО горит.

— Баба Лена! — вскрикнула Вика, и Кит рванул от ее крика, бросив:

— Догоняй!

Из всех домой по улице бежали люди, кто в чем был, когда проснулись. Собаки лаяли, вся живность подавала встревоженные голоса. Дом бабы Лены горел, как на картинке в книжке «Кошкин дом». Пламя рвалось из окон, с чердака кто-то кидал старые вещи, орали дети. Кто-то громко причитал. Люди цепочкой передавали ведра с водой, но вода не в состоянии была справиться с бешеным огнем. Кто-то растягивал длинный садовый шланг. Шифер на крыше раскалился и начал стрелять и подпрыгивать. Вика увидела младшую внучку бабы Лены — девочка выпрыгнула со стороны огорода и юркнула к сараю.

— Куда?! — Вика рванулась за ней и едва успела уцепить девчонку за подол сарафана. — Куда? Нельзя!

Девочка визжала и вырывалась, показывая на сеновал.

— Нельзя туда, огонь перекинется по сараю, — стараясь говорить спокойно, объясняла Виктория.

— Павлик! Там Павлик! — взвизгнула девочка и, изловчившись, укусила Вику ниже локтя. От неожиданности и боли Вика разжала руку. Девчонка вырвалась и в следующий миг уже карабкалась по лестнице наверх, на сеновал. Осколки шифера прыгали в разные стороны. Несколько штук упало на крышу сарая. Толь задымился под ними.

— Назад! — кричала Вика. Она бежала к лестнице, когда увидела Макса.

Он опередил ее, оторвал девочку от ступенек и передал Виктории.

— Унеси ее отсюда.

Сам вскарабкался наверх, к двери сеновала. Крыша сарая вспыхнула, как бумага.

— Макс! — Маринин крик врезался в какофонию пожара и перекрыл ее. — Ма-а-кс!

Он на секунду обернулся на крик и тотчас исчез в темноте сеновала. Марину кто-то схватил за руку, стал оттаскивать. Она отключилась от происходящего. Потом она пыталась вспомнить подробности пожара — кто был, что делал? — безуспешно. В тот миг у нее перед глазами была спина мужа, исчезающая в темноте. И вслед за его спиной, даже нет, на фоне спины, в мозгу стали всплывать, словно затонувшие фотографии со дна реки — кадры их жизни вдвоем. Странное дело, откуда-то из глубин памяти выплыли самые лучшие мгновения. Вот они студентами гуляют по набережной. Макс купил виноград, и они моют его прямо в фонтане. Рукава его рубашки намокли… Лицо в брызгах… Вот они принесли Ренатку из роддома. Она все спит, спит, а они с Максом спорят, какие у дочери глаза — карие или зеленые? И ждут, когда девочка проснется. Стоят, склонившись над кроваткой, как две птицы над гнездом… Да, как две птицы.

А потом, позже, когда Макс снял помещение для своего бюро… Он вызвал жену по телефону, и она приехала с дочкой. На Ренатке были такие сандалики с пищалками. Она шаг — они пищат, она шаг — они пищат. И девочка бегала по помещениям, и писк раздавался то там, то тут. А Макс смеялся…