Кишиневское направление - Гладкий Виталий Дмитриевич

Разведчики оказались в трех шагах от мальчика. Замыкающий Ласкин, пробегая мимо, приветливо улыбнулся пастушку и подмигнул.

Его улыбка послужила катализатором мыслительного процесса в голове остолбеневшего от неожиданности подростка. Он вдруг все понял и вскричал:

– Русськи, русськи, туда!

Разведчики, как по команде, остановились и обернулись. Мальчик указывал на едва просматривающуюся в высокой траве тропинку. Маркелов все понял и просиял. Одно дело, бежать по целине, пусть даже равнине, где пропасть разных коварных ямок и холмиков, а совсем другое – по тропинке.

– Спасибо, малыш! – поблагодарил старший лейтенант. – Ходу, орлы, ходу!

Разведчики побежали по тропинке с удвоенной энергией…

Их настигли на вершине холма. Тучи так и не пролились на землю дождем, уползли за горизонт; в небе засияло солнце, которое уже начало клониться к закату. Татарчук шел, опираясь на плечо Пригоды; боль прошла, и только ноги пока плохо слушались.

– Будем драться, – сокрушенно вздохнув, решил Маркелов; силы были совсем на исходе.

Быстро рассредоточились и стали ждать. Нужно было во что бы то ни стало продержаться до темноты…

Три десятка эсэсовцев медленно ползли по склону. Рыжий гауптштурмфюрер^[19] снял фуражку, расстегнул мундир и часто вытирал лицо носовым платком. «С него и начну, – подумал старший лейтенант. – Хорошо бы не промахнуться… – И он нажал на спусковой крючок.

Прицельный автоматный огонь с близкого расстояния на какое-то время ошеломил преследователей. Некоторые успели спрятаться за стволы деревьев, кое-кто побежал вниз, а часть, и среди них гауптштурмфюрер, остались лежать, сраженные наповал.

Две овчарки злобно скалили внушительные клыки и рвались с поводков, пытаясь сдвинуть с места своих мертвых хозяев; третья, оборвав поводок, бросилась на Пригоду. Она неслась к нему стремительная и беззвучная, как сама смерть.

– Жаль цуцыка… – Петро прицелился. – А шо поробыш?…

Подождав, пока овчарка приблизится на расстояние последнего прыжка, он недрогнувшей рукой всадил в нее пулю.

– Гарна собачка, – жалостливо покривился Пригода. – Та от бида – в погани рукы попалась…

Некоторое время у подножья холма царило затишье. Видимо, гитлеровцы (как и надеялся Маркелов), дезорганизованные гибелью командира и удачными действиями разведчиков, пытались разобраться в обстановке. Пользуясь этим, разведчики сменили позиции.

Наконец заговорили и автоматы эсэсовцев. Плотный огонь прижал разведчиков к земле. «Обходят… – понял Маркелов, на секунду высунув голову из укрытия. – Чтоб им!..»

Эсэсовцы, которыми командовал рослый ротенфюрер^[20], уже забрались на холм с правой стороны и, тщательно укрываясь за деревьями, сокращали дистанцию мелкими перебежками.

«Забросают гранатами – и все дела… – с тревогой подумал старший лейтенант и дал очередь в сторону немцев. – До темноты мы здесь не продержимся. Это как пить дать. Больно хорошо обучены, сволочи. Похоже, какое-то спецподразделение. Стреляют чересчур метко…»

Словно в подтверждение слов Маркелова, пуля сорвала древесную кору как раз на уровне глаз – ровно в том месте, где только что торчала его голова.

«Ух ты! – Старший лейтенант инстинкивно отпрянул назад. – Пронесло… Уж не снайпер ли? Нет, нужно отходить…»

Разведчики, отстреливаясь и прячась за гребнем перевала, уходили к долине. Удивительно, но эсэсовцы почему-то не предпринимали активных действий, хотя вполне могли бы. Разведчики тоже не шли на обострение противостояния. Пассивность немцев была им на руку.

Они ждали темноты…

А оранжевое солнце словно приклеилось к розовому небосводу. Оно стояло на одном месте уже битый час; так по крайней мере представлялось уставшим донельзя разведчикам. Казалось, что вечер 29 июля 1944 года никогда не наступит.

29 июля 1944 года. Из сообщений Совинформбюро. «Севернее города Даугавпилс (Двинск) наши войска с боями заняли более 350 населенных пунктов, в том числе крупные населенные пункты Тилжа, Кристинки, Дзиляри, Дрицени, Виланы, Видсмуйжа, Рибены, Прейли, Дубенцы и железнодорожные станции Сакстагала, Ладзукалнс, Стружани, Тайгала, Дрицени, Куграс, Бурзава, Виланы, Пуполи, Салмене, Презма, Край, Сергунта.

К югу от города Даугавпилс (Двинск) наши войска заняли более 60 населенных пунктов, среди которых крупные населенные пункты Нидеркуни, Грива, Юдовка, Яновка, Таржеки, Турмонт, Кщава и железнодорожные станции Грива, Курцумс, Земгале, Турмантас.