Путь Кассандры, или Приключения с макаронами - Вознесенская Юлия Николаевна

– О Месс! Что это? Где ты так поранилась? А где твой персональный код?

– Я его выжгла.

– Чем? Огнем?

– Каленым железом.

– Безумная Сандра!

– Была. Теперь уже нет. Но послушай, Леонардо, мы не можем сворачивать с этой дороги. Если не случилось ничего непредвиденного с монахинями, то сейчас мне навстречу едет человек из монастыря, и если его не предупредить, он угодит прямехонько в руки экологистов. Давай сделаем так. Я с Лебедем пойду по дороге пешком, пока он не отдохнет, а потом сяду на него верхом. А ты гони вперед на полной скорости! Увидишь бабушкин джип, останови его. Человека за рулем зовут дядя Леша. Скажи ему, что остров уже обнаружен экологистами и туда заезжать опасно, а я в полном порядке и следую за тобой. Если ты согласен, отдай ему свой мобиль в обмен на мой джип, с тобой мы потом разберемся, и пусть он возвращается к монахиням. Скажи, пусть передаст мой поклон игуменье и всем сестрам и попросит у матушки за меня прощенья.

– Сандра! Я не могу оставить тебя одну на этой опасной дороге!

– Глупый, это же ненадолго. Я надеюсь, ты увидишь джип чуть дальше впереди. Но снова бросить Лебедя вот так, одного на этой пустой полоске земли, я просто не в состоянии. Мы с ним такое пережили этой ночью, когда переправлялись с острова! Я-то сидела у него на спине, подобрав ноги, а он, бедный, шел прямо сквозь эту тухлую воду, в которой совсем рядом с нами все время кто-то плескал и шлепал по воде. Если я его после этого брошу, ему будет тяжело, а мне стыдно. Лебедь может вообще утратить веру в человека. Пожалуйста, сделай, как я тебя прошу!

– И что я, по-твоему, должен делать?

– Ты встретишь человека из монастыря, возьмешь у него джип и вернешься ко мне. Мы отведем Лебедя поближе к жилью: даст Бог, он повстречает каких-нибудь добрых людей и будет счастлив. Устроим его, а после, уже без угрызений совести и без остановок, поедем прямо к бабушке. Пожалуйста, Леонардо, уступи мне, поезжай вперед!

И Леонардо уступил. Он сел в мобиль и уехал, а мы с Лебедем пошли за ним по старой дороге. Бедный конь чувствовал себя виноватым, скоро он начал всячески показывать мне, что готов снова нести меня на спине. Но я жалела его и себя и верхом пока ехать не решалась. И напрасно.

Все случилось неожиданно и скоро. Сначала я услышала рокот моторов и увидела, как один за другим пролетели над нашими головами в направлении острова пять красных вертолетов. Потом один из них резко развернулся в нашу сторону и завис над нами. Он снизился, и я снова, как вчера вечером, увидела сквозь его прозрачное брюхо широкие и узкоглазые лица экологистов-«китайцев».

Лебедь погиб из-за меня. Когда вертолет остановился в воздухе прямо над нашими головами, Лебедь подогнул колени и заржал, явно приглашая меня на спину. Не сообразив, что попытка к бегству не только напрасна, но и опасна, я вскочила на коня верхом, вцепилась покрепче в гриву, и Лебедь помчался по дороге. Вертолет двинулся в том же направлении, опередил нас и снизился. Из его брюха выскочили четыре фигуры в красном. Лебедь, па скаку обойдя выбежавших навстречу «китайцев», помчался галопом по дороге. Нам даже удалось уйти за поворот и скрыться за скалой. Но потом рокот вертолета снопа нас настиг, и я увидела, как из его раскрытой дверцы несколько раз полыхнули короткие вспышки пламени. Лебедь коротко заржал, резко вскинул передними копытами и завалился набок. Я не успела выдернуть из-под него ногу и услышала короткий треск, будто я наступила на сухую ветку. Потом – резкая боль и провал в сознании.

Глава 14

Я очнулась, и первой мыслью было, что я в бреду: все вокруг меня плыло и качалось, сбоку свистел ветер, в ушах стоял грохот, а сама я лежала прямо на воздухе, и мимо меня проносились клочья облаков. Я попробовала пошевелиться, и резкая боль в левой ноге сразу же дала мне понять, что это, увы, не бред. Несмотря на боль, сознание прояснилось, и мне стало ясно, что я нахожусь в прозрачном брюхе вертолета: в двойном пластиковом дне было пустое пространство, в которое я и была заключена. Надо мной, в кабине вертолета, передвигались экологисты-«китайцы», и мне было страшно, когда их ноги в красных сапогах ступали по прозрачному полу кабины: казалось, они вот-вот на меня наступят.

Сначала я лежала лицом вверх, но потом перевернулась на живот. Поглядев вниз, я увидела оливково-серую гладь воды, а на ней – наш остров: голые деревья парка были словно нарисованы китайской тушью на золотом шелке. Только луг между «башней» и церковью да темные пирамиды тисовых кустов по его краям оставались зелеными. Сверху эти пирамиды были похожи на монахинь в широких темно-зеленых мантиях, неспешно прогуливающихся по монастырским дорожкам. «Как это красиво!» – подумала я с тоской. А еще через несколько минут ни «зеленых монахинь», ни монастыря на острове, ни самого острова не стало. Мимо меня вниз полетели блестящие металлические стрелы; сквозь рокот моторов послышалось уханье взрывов, меня тряхнуло вместе с вертолетом, а когда я снова открыла глаза, я увидела под собой, внизу, огромный полыхающий костер, медленно уходивший под воду. Сделав круг, вертолет удалился от горящего острова и завис над Французской косой. Он поплыл прямо над тонкой прерывистой строчкой дороги. Я замерла. «Господи, сделай так, чтобы Леонардо был уже далеко и в безопасности!» – молилась я. Потом на темно-серой поверхности дороги показалось маленькое движущееся белое пятнышко. Вертолет пошел вниз и заскользил над дорогой. По ней, неуклюже хромая, мотая головой и качаясь на ходу, ковылял еще живой Лебедь. За ним по дороге тянулись черные пятна. «Кровь, – поняла я. – Хоть бы они пристрелили его!». Но вертолет развернулся и снова полетел в сторону острова. Вот подо мной сузилась коса, вот мелькнул столбик с указателем, но острова уже не было – только длинные маслянистые волны набегали на пустой берег косы. С монастырским островом экологисты покончили.