100 великих чудес природы - Вагнер Бертиль

Плодородными землями природа одарила Туркмению с лихвой, но, как говорит здешняя пословица, "в пустыне родит не земля, а вода", а ее-то как раз и не хватает. И сотни тысяч гектаров отличных земель лежали сожженные солнцем, пустынные и бесплодные.

Каракум-река изменила жизнь в Туркмении. На тысячу двести километров протянулась трасса канала через всю республику. Мургабский и Тедженский оазисы, Ашгабат, Бахарден, Кизыл-Арват и Казанджик напоил он амударьинской водой. Дальше, к городу нефтяников НебитДагу, вода пошла уже по трубопроводу. Хлопок и овощи, арбузы и дыни, виноград и фрукты дает теперь земля Каракумов.

А Амударья бежит дальше — к благодатным садам и простирающимся за горизонт хлопковым полям древнего Хорезмского оазиса. Мощь и ширина огромной водной артерии в этих местах просто поражает, особенно после двух-трехдневного путешествия на поезде или автомобиле по сухой безводной равнине.

Уже близ Турткуля река так широка, что противоположный берег еле виден в далекой дымке. Гигантская масса воды несется к Аральскому морю с огромной скоростью и мощью. Косые, какие-то неправильные, хотя и довольно высокие волны постоянно вздымаются на поверхности Амударьи. Это не та волна, которую разводит ветер, это сама река колеблется и кипит от быстрого бега по неровному дну. Кое-где вода бурлит, пенится и клокочет, как в кипящем котле. Местами на ней образуются водовороты, затягивающие плывущие по реке обломки досок или пучки тростника. Вечером, в косых лучах заходящего солнца, их зловещие спирали издалека заметны с палубы теплохода на блестящей от закатного света речной поверхности.

Неудивительно, что русло, проложенное Амударьей среди низменной равнины, не всегда способно удержать в своих берегах этот своенравный поток. То там, то здесь река вдруг начинает подмывать берег, чаще правый. Глыба за глыбой огромные куски рыхлых пород, слагаюЩих равнину, начинают падать в воду. При этом они производят оглушительный грохот, напоминающий пушечный выстрел. Никакая сила не может сдержать яростного напора реки.

Амударья с давних пор славилась своими капризами. Известно, что в былые времена она впадала в Каспийское море. Потом она изменила свое направление и стала изливаться в Арал. До сих пор в песках Каракумов прослеживается ее древнее русло, именуемое Узбоем, а в Красноводском заливе на Каспии легко можно найти место, где сохранились все признаки того, что здесь впадала в море большая река.

Еще арабский средневековый историк аль-Масуди рассказывал, что в IX веке большие суда с товарами спускались по Узбою из Хорезма к Каспийскому морю, а оттуда плыли вверх по Волге, либо в Персию и Ширванское ханство.

В начале XVI века Амударья разделилась в районе теперешней дельты реки на два рукава: один из них, восточный, впадал в Аральское море а западный — в Каспий. Последний постепенно мелел и высыхал, пока, в 1545 году его окончательно не засыпали движущиеся барханные пески.

С тех пор некогда густонаселенная местность по берегам Узбоя стала пустыней, и лишь развалины древних городов напоминают о вздорном характере своенравной и буйной реки.

Собственно, русло периодически изменялось и выше дельты — начиная от круто изгибающейся теснины Тюя-Муюн ("Верблюжья шея"). Течение реки здесь быстрое, берега сложены рыхлыми глинами и песками, легко размываемыми водой. Иногда на несколько километров вдоль одного из берегов тянется сплошная зона дейгиша — так называют здесь разрушительную работу реки. Бывает, что за три-четыре недели половодья Амударья «слизывает» до полукилометра береговой линии. Бороться с этим бедствием очень трудно.

Даже в XX веке в нижнем течении реки случались катастрофические ситуации. Так, в 1925 году Амударья начала подмывать правый берег в районе тогдашней столицы Каракалпакской автономной республики Узбекистана — города Турткуля. За семь лет, к 1932 году, река «съела» восемь километров побережья и вплотную подошла к окраине Турткуля, а в 1938 году подмыла первые кварталы города. Столицу республики пришлось перенести в город Нукус. Тем временем Амударья продолжала делать свое черное дело, и в 1950 году покончила с последней улицей Турткуля. Город перестал существовать, а жителей его переселили в новый городок, построенный подальше от реки.

Но вот, наконец, остались позади раскинувшиеся по левому берегу земли древнего Хорезма, скрылись в дымке купола и минареты жемчужины Средней Азии — уникальной Хивы, сохранившей, как ни один азиатский город, колорит средневековья, не нарушенный типовой современной застройкой. В этом отношении даже прославленные Самарканд и Бухара не идут ни в какое сравнение с Хивой.