100 великих некрополей - Ионина Надежда

Красота Тадж-Махала многогранна. Его минареты, купола и ажурные решетки всякий раз предстают в каком-то новом свете: при ярком солнце он ослепляет белизной своих стен, в пасмурный день излучает мягкий желтовато-молочный свет, а лунной ночью вырисовывается величественной громадой на фоне темного южного неба и потому кажется таинственным и неземным…

Через полтора века после возведения Тадж-Махала в Агру ворвались британские колониальные войска, предварительно подвергнув город артиллерийскому обстрелу. Многие уникальные сооружения были тогда разрушены, и камень пошел на сооружение солдатских казарм. Бесценный мрамор продавали прямо с открытых торгов, а позднее англичане даже решили разобрать Тадж-Махал, чтобы по частям продать с аукциона, и это дивное творение было оценено всего в 200 000 рупий. Вероятно, мавзолей тоже лежал бы в развалинах, если бы англичане не опасались, что в „случае разрушения Тадж-Махала туземцы поднимут мятеж“, как о том писали газеты. В Агре, рядом с парком Поливал, стоит небольшой мавзолей, а возле него две могилы. В одной из них покоится Устад Иса Хан, который после Тадж-Махала ничего больше уже не построил. Когда он выполнил в деталях чертежный проект гробницы и сделал деревянную модель, Шах-Джахан приказал отрубить мастеру кисти обеих рук, чтобы он не мог создать ничего подобного. А потом осыпал мастера милостями и подарками, назначил ему высокое содержание и повелел следить за возведением мавзолея. Так рассказывает старинное предание…

В СВЯЩЕННЫХ ЛЕСАХ МАХАФАЛИ

На мальгашское искусство (остров Мадагаскар) большое влияние оказали религия и магия. Особенно развит здесь культ предков, которые символизируют созидательную силу, благотворно действующую на весь род. Отсюда развилось особое почитание умерших и чувство родства с ними. Мальгаши сооружают в честь предков памятники, ставят им статуи и мавзолеи, которые призваны стать пристанищем усопших.

У населения восточных и южных прибрежных районов острова могилы предков нередко окружали галереями, украшенными небольшими деревянными фигурками. А юго-западный край Мадагаскара населяют племена махафали — „те, кто делают много запретного“. Чтобы выжить в суровых условиях, махафали отбросили многие запреты, которые неукоснительно соблюдают жители богатых тропических лесов и плодородных плато, и берутся за любое дело, если оно облегчает их существование. На сегодняшний день они, наверное, единственные из мальгашей, кто отваживается беспокоить „обитель разана“ — духов предков, зарабатывая себе на жизнь под землей, в каменноугольных шахтах.

К югу от Тулеара, единственного крупного города земли махафали, появляются странные топографические знаки — черные квадратики, увенчанные рогами зебу. Эти знаки обозначают местоположение кладбищ махафали, расположенных в их священных, а значит запретных лесах. Посторонним добраться до этих кладбищ нелегко, так как махафали не любят выдавать места погребения своих предков. К тому же они убеждены, что разана по ночам покидают свои гробницы. А чтобы они не потревожили своих здравствующих родичей, кладбища свои махафали устраивали подальше от деревень, а следовательно и от дорог.

Но если кому-то и удастся добраться до этих укромных уголков, кладбища все равно нелегко обнаружить. Махафали считают, что „обитель предков должна находиться в уединенном и тенистом месте, наводящем на соответствующие размышления“, поэтому могилы скрыты густыми зарослями самых зловредных растений, ощетинившихся острыми шипами (саблевидных агав, молочая с иголками, достигающими в длину 30 сантиметров, гибких дидирей с когтистыми ветвями, на которых листья прячутся под колючками, и др.). Махафали верят, что этот священный лес бережет покой предков, а сплошная стена колючек охраняет его даже от малейшего дуновения ветерка. В неподвижном пространстве кладбища замирает сама природа: не слышно ни щебета птиц, ни трескотни цикад, лишь деревья, почти лишенные зелени, да усыпанные кроваво-красными цветами кроны сикомор склоняются над красным, словно пропитанным кровью песком.

Похороны вождей (королей) разных родов были для махафали настоящим праздником. Со всех окрестностей съезжались лучшие танцоры, музыканты и певцы; атлеты состязались в ловкости, воины — в метании копья, женщины — в приготовлении вкусных угощений… Таким образом участники этих празднества как бы клялись усопшему вождю, что будут продолжать его дело, беречь традиции разана и умножать род махафали. Не случайно каждые такие похороны заканчивались „ночью любви“, в которой могли участвовать все, кто съезжался на погребение. Ребенок, зачатый в эту ночь, считался особенно желанным, так как олицетворял веру махафали в то, что „умерший человек призывает к жизни“.