100 великих казней - Авадяева Елена

Заседания длились восемь месяцев, и, конечно, в душераздирающих сценах недостатка не было; выслушали более двухсот свидетелей и 9 Термидора VIII года Республики (28 июля 1800 года) после двадцатидвухчасового заседания присяжные вынесли вердикт на предложенные им 7800 вопросов. Когда председатель присяжных встал, чтобы огласить приговор, неверно понятое приказание гренадерского офицера привело всех подсудимых в панический страх.

Все они поднялись, чтобы бежать, и неизвестно, чем бы это кончилось, если бы деревянные колодки не удержали их: мужчины махали руками, женщины кричали и плакали; несчастные решили, что их тут же расстреляют. Наконец они успокоились и мрачно выслушали и вердикт и приговор: 22 подсудимых были оправданы за недостатком улик, 37 человек были приговорены к цепям и заключению, и 23 человека, в их числе четыре женщины, к смерти. Роза Бигнон, подруга Бо Франсуа, причисленная ко 2-й категории, была приговорена к заточению на 24 года; ее не могли уличить в участии в каком-нибудь ограблении, но как выдававшую себя за жену Бо Франсуа и всюду следовавшую за ним сочли соучастницей всех его преступлений и признали ее виновной. К Борну де Жуй были, конечно, снисходительнее, ввиду того, что благодаря его показаниям удалось схватить других преступников. Его приговорили к 25 годам заключения в цепях. Но Руж д'Оно, Сан-Пус, Гро-Норманд и Гранд Мария были осуждены на смерть. 12 Вандемира IX года Республики состоялась публичная казнь шофферов. Подсудимые в красных рубашках были привезены на Шартрскую площадь, где уже была установлена гильотина и собралась огромная толпа народа. Руж д'Оно под конец чрезвычайно ослаб, силы вдруг покинули его в последние минуты.

После казни обезглавленные трупы свалили в огромные корзины и на телегах, оставлявших за собой лужи крови, отправили к месту захоронения через весь город. Об этом деле во Франции рассказывали еще долго, почти половину столетия, пока наконец память о страшных «согревателях» не истерлась в народе. Но прошло еще несколько десятков лет, и на улицах городов и поселков появились жутковатого вида механические повозки, извергавшие копоть и пламя, с которыми лихо управлялись молодцы в черных кожанках и с очками на глазах. И тогда народная молва окрестила их «шофферами», под каким именем они вошли в лексикон нашей и многих других стран. Все-таки, что ни говори, у французов своеобразное чувство юмора.

ГРАКХ БАБЕФ

Портреты этого человека вполне могли бы носить коммунисты на свои демонстрации — вместе с портретами Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина… По сути дела Бабеф стал предтечей коммунизма, коммунистической морали, методов борьбы и демагогии. И то, что этой деятельности сразу же дали соответствующую оценку в революционной Франции, наилучшим образом говорит о трезвом уме французов. Родился Ноэль Франсуа Бабеф 23 ноября 1760 года в Пикардии, в Сен-Кантене, в семье Клода Бабефа, сборщика податей. Вскоре после рождения Франсуа его отец потерял свое место и, чтобы не умереть с голоду, вместе с семейством стал заниматься сельским хозяйством. Его жена почти круглые сутки пряла. «Я родился в грязи, — вспоминал Бабеф о своем детстве. — Я пользуюсь этим словом, которое применяли наши вельможи, чтобы принизить всех тех, кто стоял не так далеко от природы, как они. Я пользуюсь этим словом, чтобы тем сильнее выразить, что я начал свое существование на самых низших ступенях нужды, а следовательно, на первых ступенях санкюлотизма».

По семейному преданию отец перед своей смертью передал детям книгу «Жизнеописания» Плутарха и завещал каждому из них выбрать себе за образец одного из героев древности. Сам он считал наиболее достойным подражания римского трибуна Гая Гракха. Родительское напутствие глубоко растрогало молодого Бабефа. Он впоследствии выбрал себе имя Гракха.

В поисках постоянного заработка семье Бабефа не раз приходилось переезжать.

Сначала Бабеф получил приличную должность землемера и февдиста^[23] в Руа. В 1785 году Бабеф начал переписываться с Дюбуа де Фоссе — постоянным секретарем королевской академии в Аррасе.

Дюбуа де Фоссе предложил Бабефу найти три темы для очередного конкурса Аррасской академии. Первые две из намеченных Бабефом тем носили узкоспециальный характер.