100 великих музеев мира - Ионина Надежда

Эта работа открыла целую серию произведений Миллеса на мифологические сюжеты — с персонажами водной стихии. Струи воды в каждой работе имеют не только разное направление по отношению к самой скульптуре, но и выбрасываются с разной силой. В «Фонтане Ионы», например, они образуют бурный каскад, а в «Фонтане Дианы» падают легкими, тонкими струйками. В «Фонтане Сусанны» цветут белые и розовые лилии, плавают золотые рыбки, отражаются окружающие фонтан плакучие ивы. В 1925 году эта работа получила Гран-при на выставке декоративного искусства в Париже, а без воды все бы это выглядело намного беднее.

На широкой площадке нижней террасы в Музее скульптуры стоит монумент Фольке Фильбитера. Для массивной скульптуры всадника Миллес сделал постамент в виде природных камней, что связано и с сюжетом самой легенды: герой переходит вброд реку в поисках своего пропавшего внука. Пьедестал в форме скалы только подчеркивает связь статуи с природным окружением, указывает на присущее ей самой «пейзажное» начало.

У Миллеса-скульптора мало трагических мотивов, но здесь они воплощены через резкие динамические контрасты в построении скульптурной группы: подчеркнута утрированность всех форм, а поворот головы коня и корпуса сделан в разные стороны. Особенно это заметно в положении статуи на небольшом, будто шатающемся пьедестале неправильной формы.

С верхней террасы Сада посетитель может спуститься по лестнице, пройти мимо нескольких фонтанов и попасть во дворик, который условно назван «маленькой Австрией». Это своего рода лирический привет стране, в которой родилась жена Миллеса. Здесь, в крохотной часовенке, находится могила супругов Миллес, а над ней — средневековая деревянная скульптура «Мадонна с младенцем».

Справедливо замечено, что каждый скульптор обладает собственным чувством пространства. У Миллеса в Саду скульптур «свое» пространство. Вместе с помощниками (в их числе был и его брат Эверт, архитектор) Миллесом были специально спроектированы разные точки зрения на каждую скульптуру. Учитывалось все: как она видна с близкого и дальнего расстояния, с верхнего или нижнего уровня Сада, от освещения и погоды.

Всю жизнь Миллес и его жена не только коллекционировали произведения живописи и скульптуры, но и привозили из разных стран детали старинных зданий. Размещенные среди зелени, они дают посетителям разнообразные впечатления, образуя для статуй Миллеса второй «фон». Несмотря на свободу маршрутов движения в этом Музее скульптуры, зрителя как будто постоянно ведет незримая рука мастера.

Сад скульптур в Стокгольме — один из первых музеев подобного рода в Европе. Сам Миллес ощущал его как истинный «дом» для скульптур, в котором люди могут созерцать их, любоваться их красотой, размышлять над их смыслом.

Пергамский музей в Берлине

Первые дни поверженной фашистской столицы очень выразительно изобразил немецкий писатель Вилли Бредель «Жизнь остановилась, как маятник сломанных часов. Кое-где еще тлел огонь, от развалин несло дымом пожарищ. В Берлине царил кладбищенский покой. Среди тлеющих остатков строений, обугленных и пропитанным дымом развалин добровольные санитарные отряды разрывали груды щебня в поисках трупов. Расстрелянные танки, опрокинутые зенитные пушки, обгоревшие грузовики загромождали мостовые, усеянные брошенными касками, противогазами, обмундированием и ручным оружием Ветер раскачивал концы оборванных трамвайных проводов».

Во время боев и предшествовавшей им бомбардировке Берлина англо-американской авиацией пострадали многие исторические здания и культурные ценности Германии. В их числе был и Пергамский музей, который сразу же после его открытия в 1930 году стали называть «чудом света».

Но советские воины, среди всего этого ужаса и разрушений, позаботились о спасении гибнущих сокровищ. Немногие пережившие тот ад сотрудники Музея потом с благодарностью вспоминали, как советские солдаты (те, кого геббельсовская пропаганда окрестила «варварами») спасали шедевры из немецких музеев.

Некоторые реликвии Пергамского музея (как и других берлинских музеев) были в буквальном смысле слова вытащены из огня и пепла пожарищ, из полузатопленных подвалов и тоннелей метро, тщательно осмотрены и переведены в безопасное место. Многие из них были отправлены в Советский Союз, где опытные реставраторы Эрмитажа, музеев Москвы и Киева провели кропотливую работу по их восстановлению. А в 1958 году в Берлин в нескольких железнодорожных составах прибыло около миллиона восстановленных музейных шедевров.