100 великих дворцов мира - Ионина Надежда

Опочивальня камбоджийского правителя была устроена в «Золотой башне», то есть храме Байон. Он построен в виде ступенчатой пирамиды, а его внутренняя галерея сделана в виде прямоугольника, все пространство которого занято круглой платформой. Платформа эта служит основанием для центрального здания диаметром в 25 метров. Храм обнесен каменными стенами, четверо ворот в этих стенах выходят на четыре стороны света, а пятые открывают путь к царскому дворцу.

Китайский путешественник сообщает, например, и такие подробности: «Всем известно, что в башне живет душа девятиглавой змеи, властительницы земли и всего королевства. Каждую ночь она принимает облик женщины, и правитель восходит к ней на ложе, а уж потом покидает башню и может идти к своим женам. Если когда-нибудь змея не появится, это означает, что пришло время смерти короля. А если король хоть один раз не поднимется на башню, случится несчастье».

Храм Байон, как писал французский путешественник Анри Муо, «излучает какое-то колдовское обаяние, и никто не может избежать его мистического очарования. Оно везде: в развалинах башен, в лабиринтах дворцов и террас, в аллеях с их таинственным полумраком, в скульптурах и великанах из камня и в мощи вызываемыхими образов».

К «Залу приемов» в Ангкор-Тхом примыкало помещение, в котором несли караул вооруженные саблями и копьями стражники.

Их щиты и шлемы были украшены изображениями самых фантастических животных. Стража охраняла вход в первый двор, куда имели доступ лишь офицеры и высшие королевские чиновники: министры, члены суда, должностные лица, смотрители ворот и войск, начальники королевских складов и служители, ведавшие королевскими слонами. Внутри первого двора тоже размещалась караульная стража. А так как здесь всегда было довольно много народа, то во избежание несчастных случаев на копья солдат надевали шарики.

Второй двор, следовавший прямо за первым, представлял собой прекрасный парк, в который выходили комнаты, где король принимал принцев, важных министров, первосвященников и жреца королевской линги.

Не оставался король без охраны и в собственных апартаментах, где его охраняли амазонки. Они разрешали входить в королевские покои только женщинам, принадлежавшим к королевскому дому, узнавая их по особой прическе. Кроме супруги-королевы, первой жены, у короля было много наложниц из знатных семей — часто это были дочери властителей других государств. Чжоу Да-гуань сообщает, что «тысяча молодых принцесс, каждая из которых подобна богине красоты, находится в распоряжении короля. Они различаются национальными костюмами и прическами, сделанными так, как это принято у них на родине, но всех их объединяет страстная любовь к нему».

Помимо этих избранных жен в королевском дворце жило еще много других наложниц менее высокого ранга: сотни прислужниц, танцовщицы, очаровательные цветочницы и горничные. Для непослушных и легкомысленных женщин в королевской усадьбе была тюрьма.

К королевскому дворцу примыкали дворцы принцев и высших чиновников. Согласно табелью о рангах предусматривалось, что высшим чиновникам полагается паланкин с золотыми шестами и четыре зонта с золотыми рукоятками. Тем, кто был рангом пониже, — паланкин с золотыми шестами и два зонта с золотыми рукоятками.

Придворные, стоявшие на самой низшей ступени дворцовой иерархии, довольствовались лишь одним зонтом с серебряной ручкой.

В некотором отдалении от королевского дворца находился целый маленький город, в котором размещались королевские слуги, торговцы, ремесленники, конюшие. Тут и там был слышен стук молоточков златокузнецов; сидели, склонившись над драгоценными камнями, королевские ювелиры, ткали драгоценные одежды ткачи.

Чуть ли не целый полк поваров занимался приготовлением всевозможных пряных и изысканных кушаний.

Всегда было полно работы и у писцов. Они писали тоненькими палочками на пергаменте из оленьей или другой тонкой кожи, окрашенной в черный цвет. Палочки эти оставляли на пергаменте нестирающийся цвет, а чтобы удалить написанное, пергамент протирали специальной жидкостью.

Вокруг королевского дворца и примыкавших к нему кварталов простирался бесконечный город-сад, утопающий в зелени. Город Ангкор-Тхом скорее напоминал целый ряд деревень, разделенных огородами и участками рисовых полей. Дома в тени арековых пальм или за изгородью из бамбука возвышались на ножках-столбах. В дом поднимались по веревочным лестницам, а то и просто по стволу дерева. Стены и пол крестьянских домов были сделаны из сплетен ных полосок бамбука, а крыши — из соломы.