100 великих музеев мира - Ионина Надежда

Несмотря на невероятно большое количество сражающихся, в их гуще можно различить отдельных людей со всеми деталями их воинского облачения и вооружения. Великий человеческий муравейник колышется, неистовствует, и для самого Альтдорфера важна была именно активная приобщенность к великим свершениям в природе и в истории. Эта приобщенность каждого делает невольным свидетелем, способствует его духовному подъему и возвеличению.

Альтдорфер изображает битву, когда она подходит уже к концу и кони поспешно уносят колесницу потерпевшего поражение Дария. Это предчувствие начавшегося спада и облегчения незримо, но явственно присутствует в картине. Вверху слева взошла луна и осветила своим мягким, таинственным светом притихшие дали. Одновременное изображение на картине двух небесных светил имеет символическое значение — всемирную значимость совершающегося события.

Рядом первоклассных своих произведений представлен в Пинакотеке и выдающийся немецкий живописец Ганс Гольбейн Старший. Постоянно затмеваемый славой своего сына, в большинстве трудов по истории искусства он упоминается лишь как его учитель. Однако его собственные работы отмечены печатью самого высокого мастерства. Ганс Гольбейн Старший безукоризненно владеет линией, она послушна его руке и живо скользит за течением мысли художника. Он много и успешно рисовал с натуры, его вкус в отборе главных элементов композиции просто безупречен.

В Пинакотеке выставлены два триптиха Ганса Гольбейна Старшего: Кайсгемский алтарь и «Алтарь святого Себастьяна». Последний был заказан художнику монахиней Магдаленой Имхов для доминиканской церкви монастыря святой Екатерины в Аугсбурге.

На центральной створке «Алтаря святого Себастьяна» представлена казнь святого римского воина, который за обращение в христианство был расстрелян язычниками из луков. Итальянские художники охотно использовали этот сюжет для изображения обнаженного тела, то же самое привлекло и Гольбейна. Он рисует фигуру несколько худощавого юноши, и, судя по анатомической четкости, художник, видимо, рисовал его прямо с натуры. Образу Себастьяна, как кроткой жертвы, противопоставлены образы его деловитых палачей. Синее небо, яркие (даже несколько резковатых тонов) краски, сочетание желтого, красного и зеленого как будто и жизнерадостно, но драматично в своем звучании.

На боковых створках алтаря предстают одухотворенные образы святых Елизаветы и Варвары. Святой Себастьян, святые Елизавета и Варвара считались покровителями больных и умирающих. В XV–XVI веках, когда в Европе особенно свирепствовала чума, культ святого Себастьяна еще больше усилился.

В XV–XVI веках в художественной культуре Нидерландов происходил кризис, что нашло свое выражение в творчестве Иеронима Босха. Для него окружающий мир уже не являлся объектом эстетического любования и переживания, его праздничная красота и гармония подвергаются у Босха критическому суждению и нравственной оценке. Художник видит в мире столкновение и борьбу двух извечных начал — божественного и сатанинского, доброго и злого, праведного и греховного, которые равно правят миром и человеком.

Впервые сфера безобразного как художественного объекта настолько увлекает художника, что он использует в своих картинах гротескные формы, что ярко проявилось в его полотне «Страшный суд» — одном из любимых библейских сюжетов Босха. От большой композиции сохранился лишь фрагмент, где в сценах ада Босх рисует противных существ, обитателей преисподней, чудищ и чудовищ. Но, несмотря на всю их уродливость, они порой кажутся зрителю забавными, да и сам художник первый над ними потешается.

Эскориал

Испанский король Филипп II, не лишенный художественных способностей, лично выбирал мастеров для постройки и украшения своих дворцов, сам следил за выполнением работ, просматривал и нередко исправлял архитекторские проекты заказанных им построек. Особенно много внимания Филипп II уделял Эскориалу, который он задумал возвести в честь победы испанцев над французами в 1557 году. Уже через шесть лет после этого счастливого для Испании события архитектор Хуан Батиста де Толедо приступил к разработке проекта Эскориала, который возвели в 50 километрах к северо-востоку от Мадрида, среди пустынной возвышенности Монсанареса. По некоторым сведениям, архитектор изучал и использовал опыт строителей собора святого Петра в Риме.