100 Великих Чудес Света - Ионина Надежда

В 697 году все острова объединились под властью всенародно избранного пожизненного правителя — дожа. Географическое положение города было очень выгодно, и уже в IX веке Венеция стала торговым посредником между Востоком и Западом. Это способствовало ее экономическому обогащению и политическому росту.

Громадные выгоды извлекала Венеция и из крестовых походов: она захватила много земель, получила ряд привилегий, широко распространила свое торговое влияние.

Вначале Венеция зависела от Падуи, потом входила в состав Византийской империи, а с конца X века была признана самостоятельным государством. Так небольшая группа островов лагуны выросла в обширную и могущественную державу.

Первоначально небесным покровителем города считался Святой Федор, но в IX веке этот византийский святой сменился латинским Святым Марком. Тогда же возникла и легенда по поводу этой перемены. Возвращаясь из Аквилеи, где он проповедовал святую веру, Святой Марк был застигнут бурей и остановился на одном из островов лагуны. Во сне ему явился ангел и возвестил, что здесь он обретет покой. Эти слова Божьего посланца впоследствии были начертаны на штандарте Венецианской республики: «Мир тебе, Марк, евангелист мой!». Святой Марк принял мученическую смерть в Александрии, где и был потом погребен. Отсюда его тело тайно вывезли два венецианских купца: сарацинским таможенникам они сказали, что везут солонину.

В 828 году священная реликвия была доставлена в Венецию. За несколько лет венецианцы среди монастырских садов построили собор своему новому святому — рядом с Дворцом дожей и поблизости от храма Св. Федора. В 976 году первоначальное здание собора сгорело от пожара, который перекинулся сюда от резиденции дожей. Рассказывали, что при этом пропали и останки евангелиста.

Вскоре храм был восстановлен с некоторыми добавлениями, но через сто лет его заменили совсем новым зданием.

История современного собора Святого Марка восходит к XI веку Хотя в это время его строительство и не было завершено, но в основных своих частях храм был закончен. Новый собор надо было освятить, и незадолго до этого торжественного дня власти республики объявили о всеобщем посте. И устроили всеобщий молебен, чтобы с Божьей помощью отыскать пропавшие мощи святого.

Вот тогда-то и произошло чудо. «Когда процессия во главе с дожем медленно двигалась по собору, у одной из колонн воссиял яркий свет, где-то рассыпалась каменная кладка, и из отверстия показалась рука с золотым кольцом на среднем пальце. В то же мгновение по всему собору разлился чудесный аромат. Ни у кого не возникло сомнения, что воистину нашлось тело Марка, и все вознесли хвалу Господу за столь дивное возвращение исчезнувшего святого».

Вообще же строительство храма продолжалось несколько столетий, каждое новое поколение венецианцев вносило что-то новое в облик старого собора, украшало, обогащало его. Сюда свозились из всех подвластных Венеции стран поистине сказочные сокровища.

Своим планом в форме греческого креста, своими чудесными круглыми куполами и великолепными арками, своим портиком перед входом — всем своим видом новый собор напоминал византийские церкви. И действительно, образцом для него послужила константинопольская церковь Святых Апостолов.

Верхняя Италия была бедна ценными породами камня, которые были совершенно необходимы для возведения монументальных сооружений, строившихся по римским и византийским образцам. Рим и Византия располагали богатейшими породами африканского мрамора и порфирного гранита, а собор Святого Марка (как и все здания в городе) был выстроен из кирпича и камня. Его, конечно, следовало сделать более красивым и пышным, поэтому капитанам всех венецианских кораблей приказали привозить из дальних стран все, «что могло украсить собор и содействовать его славе и величию».

Венецианские мореходы, ходившие за тридевять земель, в течение многих веков доставляли сюда мраморные плиты и колонны редкой расцветки, красивые барельефы, статуи из камня и порфира. Все это в некотором красочном беспорядке, но смонтированное с большим вкусом шло в дело.

Строителей не смущала разностильность, они не очень заботились о симметрии, но, наверное, в этом и было чудо настоящего искусства и истинного творческого взлета: ни одна из колонн не походит на другую, и из этой, казалось бы, дисгармонии возникает своя живительная гармония. Не столько архитектурной чистотой линий, сколько праздничным буйством красок, великолепием и богатством отделки славен собор.