Сплетающие сеть - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Когда прижмет, за локоть себя укусят, – мудро ответил Зосима, подтверждая мои выводы на сей счет. – Думаю, НЗ нам хватит не менее чем на трое суток – как раз, чтобы добраться до Кадьи. Если, конечно, рюкзак кто-нибудь не утопит в болоте.

Он с осуждением посмотрел на тихую, как мышка, Каролину. Девушка виновато потупилась.

– Будем по пути хорошо смотреть… может, где чего… – Зосима не закончил свою мысль, но мне она и так была понятна.

Попутная добыча – это хорошее подспорье. Будь у нас ружье… Ну да ладно, русский мужик всему учится на ходу. Гляди, Пал Палыч своим "томагавком" сохатого завалит. Вот мяса-то будет…

Мы взяли курс на Кадью.

Глава 30

Улов был так себе – две рыбешки. Как раз чтобы поужинать мне и Зосиме. Но по голодным глазам Пал Палыча и Каролины, не отводивших взглядов от костра, я понял, что еще день-два голодания, и они могут слопать нас вместе с вертелами, на которые были нанизаны рыбины.

Мы стали табором над глубоким до черноты озером. С трех сторон его сковали невысокие обрывы, и только четвертая представляла собой удобную площадку, которая полого спускалась к воде.

Сегодня главным рыболовом был назначен Зосима. Он не очень любил рыбачить, но смирился. Теперь я стал для него начальником, и Зосима сразу вспомнил свое военное прошлое. Все мои распоряжения он выполнял четко и беспрекословно. Собственно, как и все остальные члены команды.

В этом я не находил ничего необычного. Мы спасали свои жизни, а значит должны были сплотиться и создать маленькое племя во главе с единогласно избранным вождем. Что мы и сделали. Только молча.

У меня были подозрения, что в глазах Пал Палыча и Каролины я был каким-то монстром в человеческом обличье. Разубеждать их в обратном мне не хотелось. Подчиненные должны не только уважать босса, но и бояться.

Лишь Зосима, как бывший солдат и охотник, который привык к виду крови и смертей, относился ко мне как прежде, разве что с большей долей предупредительности.

Пока Зосима ловил рыбу, а Пал Палыч с Каролиной заготавливали дрова для костра (что было задачей весьма нелегкой, так как все мы здорово ослабли от вынужденного поста), я вспоминал детство. И немного молодые годы, когда я учился… Впрочем, неважно где и чему; главное, что опыт изготовления луков у меня был весьма приличный.

Для древка лука я нашел тонкий прямой ствол молодого ясеня. Под стрелы приспособил стебли камыша, который рос возле того места, где мы расположились на привал. А наконечники стрел изготовил из консервных банок.

Когда Зосима разделил испеченную рыбу на четыре порции, я как раз натягивал тетиву. Для нее, за неимением лучшего, мне пришлось использовать кусок бечевки. Я был голоден не меньше, других, но мне не хотелось показывать этого остальным.

Поэтому, поблагодарив Зосиму кивком головы за кусок рыбы, который он подал мне на листке лопуха, я мужественно продолжил заниматься луком, несмотря на то, что мой рот был переполнен слюной, а желудок готов был вывернуться наизнанку.

Но я держал марку до последнего. Командир – это прежде всего пример. И только когда тетива приобрела нужную мне упругость, я не спеша положил готовый лук на землю и начал неторопливо есть, смачно обсасывая каждую рыбную косточку. Все уже покончили с весьма легким ужином, и глазели на меня кто с откровенной, а кто с затаенной жадностью.

В дороге мы несколько задержались. По разным причинам; в том числе и хрестоматийным, заключенным в очень точной и емкой фразе: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Правда, вертолет больше не появлялся. Что не могло не радовать.

До Кадьи мы добрались только на пятые сутки. Мой НЗ приказал долго жить (за исключением чая), и нам пришлось перейти на подножный корм. Это было печально.

Мы собирали ягоды и грибы, безуспешно пытались сбить камнем птиц и белок, и ловили, если была такая возможность, рыбу. К сожалению, наши успехи на этом поприще были просто мизерными. Найти рыбные места – это всегда сложная задача для рыболова.

Каюсь, но я заначил маленькую банку красной икры, которую когда-то бросил в рюкзак и забыл о ее существовании. Я думал, что может наступить момент, когда эта банка спасет чью-нибудь жизнь.

– Вот что, братцы, – сказал я после того, как были измельчены и проглочены все крупные рыбьи кости. – Вы тут стройте шалаш, – мне кажется, ночью может пойти дождь; не так ли, Зосима? вот и я об этом – а мне нужно отправиться на охоту. Если мы в ближайшее время не подкинем внутрь чего-нибудь посущественнее, то завтра или послезавтра вообще никуда не двинемся. Ноги откажут.