Аномальная зона - Серегин Михаил Георгиевич

Мачколян на бегемота не обиделся, потому что его воображение занимал брошенный на произвол судьбы миллион, а кроме того, предупреждение Грачева вовсе не было лишено смысла, поскольку путь, которым они шли, был по-настоящему опасен, и расслабляться не следовало ни на секунду.

Тем не менее Корнеев с перерывами, но рассказал спасателям обо всем, что произошло с того момента, как ему довелось впервые столкнуться с лесником.

– Черт возьми! – неожиданно разозлился Грачев. – Мы вчера извели весь запас сигнальных ракет. Благодаря этой нехитрой мере половина ваших нашла путь к нашему костру. Вы-то почему никак не ответили?

– Во-первых, мы ничего не видели – сидели в церкви. Во-вторых, как мы могли ответить? – возразил Корнеев. – Только выстрелами. А к вечеру мы уже остались без оружия. Кстати, во время дождя стрельбы у нас было предостаточно, но вы же ее тоже не слышали.

– Это верно. Дождь был лихой, с громом и молнией. Тут хоть из пушки пали, – заметил Мачколян.

– Ладно, чего теперь разбираться, кто кого не услышал, – с досадой сказал Грачев. – Теперь нужно сделать так, чтобы нас услышал лесник. Человек он, судя по всему, неглупый, но, боюсь, его голове крепко досталось. Не исключено, что по этой причине у него крыша поехала. А тут еще два миллиона. Такое кого угодно с ума сведет.

– Один миллион, – напомнил Мачколян. – Может, из-за одного он не станет упорствовать? Все-таки не та сумма.

– Тебе бы только шутки шутить, – проворчал Грачев. – А я его хорошо понимаю. Мы ему все испортили, но надежды он пока не теряет. Какая у него цель? Спасти что возможно. Сейчас он доберется до острова и схоронит свое сокровище. Его, конечно, посадят, но ведь не пожизненное же дадут. Вот он и надеется, что, когда отсидит, миллион этот ему все равно достанется. И хрен бы с ним, но те два товарища, что на острове остались, – потенциальные свидетели, и, если что, он их жалеть не станет.

– На острове есть где спрятаться, – повторил Корнеев. – Только ребята лесника назад не ждут. И двигаться им сложно. Особенно Фишкину. А Крупицын, к сожалению, мужик слабохарактерный, надежда на него плохая.

– Значит, вся надежда на нас, – заключил Грачев. – Главное – добраться.

Обещание Корнеева не было простой болтовней – он действительно запомнил дорогу, хотя это было совсем не просто. Двигались они медленно, но ни разу не сбились с тропинки, а когда над кромкой леса брызнуло солнце, а впереди показалась густая поросль деревьев, Корнеев объявил, что они почти пришли.

– За деревьями полоска земли, – объяснил он, – потом кустарник и опять лесок. Справа – развалины. Место вообще-то глухое, спрятаться нет проблем, так что смотрите в оба. Если лесник заметил, что мы идем за ним, он может принять меры. Правда, у него осталось всего два патрона, но тут тоже есть нюансы. Патронташ он свой потерял – так ведь найти может. Да я сдуру пистолет в траву бросил. Ну там-то сам черт ногу сломит.

– Ничего, – сказал Грачев, снимая с плеча ружье. – Нам и искать ничего не надо. Мы уже нашли. В случае чего пугнуть сможем не хуже. Только давайте сразу договоримся – как только на сухом месте окажемся, я вперед пойду, а вы с Ашотом тылы прикрываете. Вы, Корнеев, потому что безоружный, а Мачколян – слишком удобная мишень. И вообще, старайтесь сразу рассредоточиться.

В душе Грачев был уверен, что лесник заметил погоню и наверняка подготовил им какую-нибудь пакость. В таких делах человек идет до конца. Тем более лесник считает это место своим домом и свободно хозяйничает здесь. Пришлых он наверняка не принимает всерьез и отчасти, наверное, прав. Достаточно того, что у них практически связаны руки. Без серьезных оснований открывать стрельбу они не имеют права. Они не ОМОН, а простые спасатели. Да и морального права карать и миловать Грачев за собой не чувствовал. Одним словом, как в детской считалке: «...да и нет не говорите», но действовать-то все равно надо!

Выход на остров, тихо притулившийся посреди Черной Топи, был поскромнее высадки союзников в Нормандии, но чувства у всех троих вызвал в чем-то сходные. Рассредоточившись между кустами, они каждую минуту ожидали, что из мешанины ветвей вот-вот грянет выстрел.

Однако ничего такого не произошло, все немного успокоились и засели в зарослях, чтобы обсудить, как действовать дальше. Совещание было недолгим, потому что Корнеев всерьез опасался за жизнь своих товарищей. Но Грачев не разделял его чувств.