Маркиза из стриптиза - Серегин Михаил Георгиевич

– Ты что – охренел? Хочешь, чтобы нас пристукнули? На хрена ты вообще эту игрушку взял?

– Прости, не удержался, грех было не заснять! – улыбнулся виноватой улыбкой журналист, пряча в карман небольшой, размером с пачку сигарет фотоаппарат.

– Шею нам свернут, тогда будет тебе «прости!» – беззлобно проворчал Марков и дернул молодого человека за рукав: – Айда отсюда, хватит! Насмотрелись. А то как бы на хозяев не нарваться.

Они торопливо двинулись в обратном направлении. Вдруг неожиданно раздался скрип открываемой двери.

– За мной! – чуть слышно выдохнул почти в ухо Соколова его старший товарищ и рванул в темноту.

Старая дверь, видимо, не желала поддаваться, скрежет от нее был слышен по всей округе, но усилия человека, пытавшегося ее открыть, не пропали даром. Вскоре из темноты углубления выглянул все тот же охранник, недавно выходивший покурить вместе с рабочим. Он фонариком осветил стену над окном, затем пробежал по наружной электропроводке, осветил зачем-то столб фонаря. Пошарил лучом вдоль бетонного забора и, не обнаружив ничего подозрительного, вновь юркнул внутрь здания, с новым скрежетом закрыв за собой дверь.

Марков с Соколовым опять улеглись в бывшей песочнице, приготовившись ждать, пока рабочие закончат свой труд и вместе с охранником покинут здание склада. Неожиданно послышались шаги, и из-за угла вынырнул здоровый охранник. По всей видимости, ему опять не повезло, и он проиграл своему напарнику. Или третий, сидевший внутри бывшего дошкольного учреждения, позвонил ему и попросил повнимательнее осмотреть территорию. Скорее всего так и было, судя по тому, с какой тщательностью тот принялся осматривать тыльную сторону двора. Луч фонаря обшаривал буквально каждый сантиметр, подолгу задерживаясь на остатках сооружений детской площадки.

– М-м-м, – как от зубной боли, поморщился бывший опер, когда кружок света стал перемещаться в сторону железной лесенки, за которую был зацеплен канат. Соколов понял его мысль и, вжавшись в землю, напряженно следил за лучом. Вдруг пронесет?

Но случайностей в жизни бывает мало, и в этот раз судьба не оказала милости приятелям. Сначала появилась из темноты «кошка», и следом за ней конус света выявил и канат, идущий к дереву.

Бывший опер и журналист услышали, как здоровяк от души выругался и затопал по направлению к неожиданному открытию.

Серая тень метнулась к нему.

Евгений, не ожидавший от товарища подобной прыти, несколько растерялся. Зато Марков зевать не собирался. Подсечка, и не успевший среагировать здоровяк, взмахнув руками, растянулся на земле. Но, несмотря на свой вес, охранник оказался довольно сноровистым и, выскользнув из захвата Маркова, живо вскочил на ноги. Соколов, бросившись на него, получил сильный удар кулаком, сбивший его с ног.

Тем временем Александр, увернувшись от здоровенного кулачища, решительно влепил хук справа в челюсть охраннику. Челюсть лязгнула, тот отступил на метр, помотал головой и, как бык на корриде, двинул всей своей необъемной массой на брата Валерии.

На секунду Маркова охватил панический ужас.

Он не считал себя крутым специалистом по рукопашной, но обычно люди после его удара справа валились с ног. Тут же вообще никакого эффекта, только противника разозлил сильнее.

«Да не из бетона же он на самом деле!» – слабенько пытался сам себя приободрить Александр, быстро соображая, куда же его, сволочь такую, бить-то надо!

Удар ногой в живот заставил охранника уцепиться за объемное брюхо. При этом он хрюкнул, будто из него разом вышел весь воздух. Марков хотел с левой руки садануть его еще раз в голову, но неожиданно противник поставил блок и перехватил руку Александра. И тут же, подхватив ее под локоть, притянул к себе и лбом ударил в голову бывшего оперуполномоченного. Ноги того подогнулись, и, если бы здоровяк не держал его за руку, тот наверняка свалился бы на землю.

Не спеша, наслаждаясь несокрушимой силой, здоровяк приготовился еще раз садануть головой брата Леры, и неизвестно, что бы с ним после этого стало. Но в самый последний момент на затылок голиафа обрушился сильный удар. Ноги охранника подогнулись, и он ничком, увлекая за собой и Александра, рухнул на землю.

Барахтаясь, очнувшийся Марков выбрался из-под туши и, пошатываясь, еще не веря в избавление, обеими руками вцепился в голову и смотрел на поверженного гиганта. Потом перевел взгляд на Соколова, стоящего рядом с полуметровым куском трубы.