Разведывательно-диверсионная группа. «Кабарда» - Негривода Андрей Алексеевич

– Третье отделение – порядок!

– Без потерь в четвертом!

– Шестое в норме!

– Во втором потерь нет!

– В пятом отделении порядок!

Доклады командиров отделений сыпались один за другим, и с каждым новым окриком «комода» лицо капитана прояснялось все больше и больше…

– Полтора часа боя – и даже ни одного «трехсотого», Зураб! – командир не смог сдержать своей радости. – Слышишь, саперная твоя душа?! Ни одного!!!

– Ну да! Кроме тебя самого!

– А-а! – отмахнулся капитан. – Разве это ранение? Так, царапина!

Игнатьев обернулся к Кахе:

– А ты молодец, Кабарда! Уже второй раз за сегодня тебе это говорю! Твой «лишний» пулемет, что ты у полковника из «вертушки» спер, очень нам всем помог! Молодец, что и говорить!

– Я обещал его вернуть, товарищ капитан!

– И вернешь! Обязательно вернешь!

Капитан закурил и обратился к прапорщику:

– Как думаешь, Зураб, надолго затихли?

– А кто их знает, Миша? Только я вот что думаю. – Прапорщик потер кончик своего орлиного носа. – Надо бы мне туда, на этот склон, сходить, пока «духи» откатились, и поставить пару-тройку сюрпризов…

– Да уж, не помешало бы… Скоро, судя по звукам, сюда могут попереть «бегуны» из Мармоля, а если одновременно с ними попрут и от перевала, то получится как в той сказке…

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался прапорщик. – Расскажи, командир!

Капитан только улыбнулся:

– Сунул как-то один богатырь нос в огромную пещеру и давай орать: «Змей Горыныч! Сволочь толстожопая! Выходи в чисто поле – драться будем!»… А в ответ тишина!..

– И мертвые с косами стоят? – хихикнул кто-то из разведчиков.

– Ну, что-то типа того… – согласился Игнатьев. – А богатырь-то глупый попался, не то что другие… Никак не угомонится! Все ему хочется героем былинным стать… Ну и давай опять орать в пещеру: «Змей, скотина! Выходи, мудило хвостатое, драться будем!»… И опять молчок в ответ… А этот дурачок распалился весь, думает, что Горыныч испугался, и давай орать во всю глотку: «Что, зассал, змеюка, богатыря?! Выходи, говорю! Щас я тебе яйца оборву!» Тут вдруг пещера резко сжимается, смыкается столь быстро, что зажимает нос богатырю, да так крепко, что не вырваться! Стоит он вот так, согнувшись, полураком, нос зажат, а над головой голос раздается: «Ладно… Выйти-то я выйду!.. Только на фуя в жопу-то орать?»

Все, кто был рядом, покатились от смеха по земле…

Смеялся и прапорщик-сапер… Только не очень долго:

– Я понял тебя, Миша… Пойду-ка я на склон да немного с минешками поколдую… Пока нас вот так, как этого богатыря, между «булками» в этой жопе не зажали… Только мне бы помощника, Миша…

– Я с тобой пойду, Зураб! – тут же вскинулся Каха.

– Да ты и так за сегодня уже на медаль навоевал! Не надоело еще?

– Мы же земляки! Как я тебя одного отпущу по склону лазать? Вместе пойдем, да!

Прапорщик Шенгелия несколько минут задумчиво смотрел то на склон, спускавшийся от плато к кишлаку Парваз, то на Кабарду, а потом тихо проговорил:

– Ладно, джигит, пойдем…

Конечно, в группе капитана Игнатьева была парочка своих, «штатных», саперов, но разве могли сравниться в мастерстве двое сержантов-«срочников» с настоящим профессионалом своего дела. Они тоже не засиделись на месте – капитан отправил их минировать противоположное направление, из Мармоля, но… Основным, и самым опасным, был склон, на который пошли Каха и Зураб – именно отсюда к «духам» могло подойти подкрепление…

– Значит, так, Кабарда… – проговорил прапорщик, приняв наконец-то решение. – Возьми у саперов «монки»,[11] штук семь-восемь, шнур, ну и «эфок» десяток набери… Попробуем по-быстрому соорудить маленькую МВЗ, пока «духи» не очухались…

Он подумал немного, улыбнулся и посмотрел на Каху:

– И пулемет свой, свежеспизженный не забудь!

– Я его теперь все время с собой таскать буду, Зураб!..

…15.50 РМ…

…Видимо, пилоты «Грачей» потрудились над Парвазом и перевалом Шикаф на славу и от всей широты своей летной души – со стороны кишлака не было ни видно, ни слышно никакого движения или даже намека на то, что плато, где окопались пограничники, будет атаковано в ближайшее время…

Прапорщик-сапер и Кабарда спустились по склону метров на сто и, не торопясь, ибо в таком деле торопиться себе дороже, но и не задерживаясь особенно, установили около десятка «монок» в самых различных местах.

Зураб попутно показал Кахе, как можно усилить действие этой, и так довольно мощной, мины…

– Вот смотри, земляк… Научишься этому, будешь разведчиком-универсалом – такие знания на войне никогда не бывают лишними…

Он вдавил в промерзшую землю ножки мины, прикрутил к клеммам шнур, а затем стал накладывать вокруг мины аккуратненькую такую горку из небольших камешков:

– Во-первых – это маскировка! Посмотри вокруг, сколько таких горок лежит… А во-вторых… Базальт – довольно хрупкий камень, не то что гранит или мрамор. Когда «монка» рванет, то лететь в «духов» будут не только ее шарики и гвозди, но еще и мелкие осколки камней! И я тебе скажу, что они порой поопаснее, чем осколки и пули…

Потом Кабарда, уже самостоятельно, но, правда, все же под присмотром Зураба, установил две мины – учиться такому делу и в самом деле было очень полезно, особенно здесь, на войне…

Со своими минами они разобрались примерно за час, когда прапорщик вдруг сказал задумчиво:

– Слушай, Каха… А ты не заметил ничего странного в том, как нас с этого склона атаковали «бородатые»? Как они по нему шли?

Кабарда задумался немного и ответил:

– Да… Сами атаки были очень грамотные, Зураб… Одни идут, другие прикрывают… Только… Шли они не в цепь, по всему склону, как, вообще-то, и должны атаковать. Тогда бы мы полтора часа, до прилета «Грачей», едва ли сумели бы продержаться – их раза в три больше было, рыл двести, не меньше!.. А они шли какими-то узкими полосами метров в 5–6 шириной, чуть ли не в колонну!.. В четыре колонны по склону поднимались, придурки!

– Вот! – Прапорщик поднял указательный палец. – А я уж подумал, что мне показалось!

– Что показалось? – не понял Каха.

– А ты подумай, земляк!.. Почему они шли не цепью, а вот такими колоннами? Что им мешало? Или, может, чего они боялись?

И тут Кабарда вскинул вверх взгляд:

– Я баран! Правильно, Зураб! Ты догадался, а я – тупой баран!.. Здесь минное поле! Их минное поле! И они шли по склону на плато строго по своим проходам! Так?

– Правильно!.. А теперь давай-ка, дружище, подумаем, что нам теперь делать… Раз уж мы на это минное поле влезли по незнанию и совершенно случайно не подорвались… Как думаешь, Кабарда? Чем нам сейчас с тобой лучше всего заняться, пока «духи» молчат?..

– Слушай, Зураб… А ведь они только пока молчат… А может статься, что уже опять собираются на наше плато лезть?..

– Скорее всего… – согласился прапорщик.

– Вот если бы нам еще пару десятков «монок», чтобы эти проходы перекрыть! Только нет их, бля! Мы с тобой последние забрали…

– Можно «растяги» поставить, Каха… – как-то странно улыбнулся прапорщик, словно ждал от своего земляка какого-то решения.

– «Растяжки» – это, конечно, хорошо… Но мины-то лучше! – сказал Каха задумчиво. – Мы с тобой, Зураб, все равно уже влипли по самые яйца, чтобы выбраться обратно, нам придется много мин обезвредить…

– Это так…

– А если их использовать, а?! – вдруг осенило Кабарду. – Снимем да и на их «коридоре» поставим, а?!

Прапорщик вздохнул с облегчением и произнес:

– А ты себе хоть представляешь, сколько это работы, Каха? Мы вон наши десять штук почти час устанавливали… А тут сначала обезвредить надо, потом в другое место перенести… Это вдвое больше времени!

– Но ведь оно у нас пока еще есть?

– Пока есть, Каха! Пока!.. Но его в любой момент может и не стать…

– А чего ж мы тогда сидим? Кого ждем, Зураб?! Давай работать, товарищ прапорщик!

Сапер встал с камня, на котором сидел все это время:

– Ну что ж, земляк… Раз наши желания совпадают, то давай работать…

В течение следующих двух часов эти двое полусумасшедших ползали по открытому склону среди камней, выискивая заложенные «духами» мины. Их спасало только то, что поверх бушлатов на них были надеты белые маскировочные комбинезоны. Ну и еще, наверное, то, что после авианалета у «бородатых» не осталось ни одного снайпера… Иначе на виду у всех им никогда не позволили бы заниматься своим делом! А может, у моджахедов были занятия поважнее, да еще и понадеялись на надежность своих МВЗ и не могли даже предположить, что каких-то два идиота будут что-то там делать на их минном поле!..

…Кабарда учился быстро! Буквально за минуты!..

То ли талант у него к саперному делу прорезался, то ли учитель из Зураба Шенгелия был хороший, но уже после первого часа разминирования «духовского» поля Каха самостоятельно сумел найти свою первую мину… Только была она какая-то странная, не такая, как они находили до этого вместе…