Спецназ против пиратов - Негривода Андрей Алексеевич

«...Ну, что, Андрюха, хороший был год, душой не покривить! Ты выполнил всю свою программу-минимум! Выполнил! Даже более того! Значит, и проводить его нужно достойно! Будем веселиться? Будем!!! И пусть Новый год будет не менее удачным! Тем более что жить тебе, Филин, в Одессе! Да, совсем теперь уже скоро – 11 января. Этот день станет днем твоего возвращения! Домой!.. А сегодня... Сегодня гулять и водку пить! И пусть всем повезет, пусть всем этот год принесет счастья и радости, здоровья и денег побольше, исполнения самых сокровенных желаний и много-много удачи!..»

Андрей улыбнулся своим мыслям и, не откладывая в долгий ящик, стал собираться. Собираться в старый добрый ресторан «Версаль», где пел его товарищ и земляк-одессит Генка Калюжный. Филину просто больше некуда, да и не к кому, было пойти – замкнуто жил Андрей, особенно последние полгода, после поездки в Одессу. Но! Генка был тем единственным человеком, который понимал, хоть и очень по-своему, Филина, и он тоже скучал по Одессе и... Они вдвоем иногда попросту напивались до изумления, иногда даже, бывало, не сказав за целый вечер ни слова! А еще... Геннадий Калюжный, 1969 года рождения, свою срочную службу отслужил в оркестре и побывал... В Кабуле и Степанакерте! Вот так-то!.. Не просто земляк, а еще и «братишка»!..

Собраться для Андрея не стало чем-то необычным или сложным – он всегда умел носить что камуфляж, что «венчально-погребальный» (с какого-то времени он стал так шутить...) строгий черный костюм и: «Ну! Пошли, что ли, Капитан, водку пить и „беспорядок нарушать“?..»

И закрыл за собой дверь своей малюсенькой комнатушки, в которой он холостяковал последних пять месяцев...

...Андрей в полной темноте лежал на койке в своей каюте и слушал мирное, ровное сопение Машеньки, своей дочурки-карапуза, и беспокойно ворочавшегося с бока на бок ее незаменимого охранника Дана. И ждал Анну...

«Половина четвертого уже! – зло заметил Андрей, взглянув на фосфоресцирующий циферблат своих стареньких, но таких надежных „Командирских“. И уже был почти уверен в том, где же задержалась его „милая женушка“. – Где ж тебя носит?! А где? Себе-то самому не ври! Наверняка того носатого „воробушка“ пожалела и приласкала!.. Да и хрен бы с ним! Только ты, Анюта, в своих постельных развлечениях совсем о дочери забыла! А вот этого я тебе прощать не буду – это уже перебор, дорогуша!..»

В этот-то момент она и вернулась...

Анна, думая, видимо, что муж уже давно спит, пыталась попасть «домой» тихо... То есть абсолютно тихо, прокравшись в каюту аки тать в ночи! Но вот Дан!.. Не зря Филин тратил на него время, таская на все возможные и невозможные собачьи курсы и школы. Данчик, или Дада, как его называла Машенька, вырос настоящим телохранителем...

Андрей, обладавший тренированным зрением еще со времен отряда, увидел в кромешной темноте, как его верный и умный пес резко поднял голову, лежавшую до этого на коврике, и насторожил уши. Это был знак! Знак того, что кто-то стоит за дверью. За их дверью!.. Именно стоит и прислушивается, потому что сновавшие до этого по коридору их палубы беспокойные пассажиры вызывали у пса только недовольное, тихое ворчание...

«Ну-ну, родная! Заходи! Только... Почему крадешься? Значит, скрыть что-то хочешь? Время, когда вернулась? Почему?..»

Тихий щелчок дверного замка едва-едва нарушил тишину и подбросил на ноги Дана... Дверь. Она отворилась всего-то на 3—4 сантиметра, пропуская в каюту тоненький лучик тусклого света из коридора.

– Тихо, Дан!

Этих двух слов было достаточно, чтобы Андрей понял – Анна пьяна в дрезину.

Ну и Дан, конечно же, тоже. Он вообще на дух не переносил пьяных (и прощал это состояние только Андрею). Верный пес махнул несколько раз своим куцым хвостиком и, учуяв, видимо, плотный водочный перегар, заворчал недовольно, как отец на загулявшую дочь, укладываясь на свое место.

Аня медленно, на резкие движения она уже была не способна, «вплыла» в каюту и закрыла дверь. Она разделась. Полностью... При этом каждую свою вещь она подносила к носу, принюхиваясь. Это действо заняло около десяти минут – нужно было еще каким-то образом поддерживать равновесие, не наступить на Дана и, самое главное(!), не нашуметь... Затем она на ощупь двинулась к двери в душ. Через несколько секунд там, в этой кабинке, зажегся тусклый «ночничок» и послышался едва уловимый ухом плеск воды.

«Очень интересно! И чем же ты там занимаешься, женушка любимая? Неужели попартизанить потянуло?» – подумал Андрей и бесшумно поднялся со своей койки.

Абсолютно голая Аня стояла около умывальника и, поставив одну ногу на унитаз, подмывалась, включив воду так, чтобы это было тихой тоненькой струйкой. В тесной кабинке душа стоял плотный терпкий запах, который исходит от любой женщины после... Ну, да! Того самого!..

– Правильно, молодец! – прошептал Андрей жене в самое ухо.

– Ик-х!!! – Она дернулась от испуга всем телом и попыталась повернуться к своему мужу лицом, заняв при этом более приличную позу.

– ...Гигиена после смачного траха – залог здоровья! Кто его знает, че там у этого красавца на фую «намотано», а у тебя семья... – Филин надежно удерживал ее ногу на унитазе, а второй рукой теребил мокрую «прическу» жениного лобка. – Дочка маленькая... Муж...

– Пусти... – Аня, будучи «сильно нетрезвой», все же поняла, что попалась, и теперь жалобно просила, пытаясь «надавить на слезу». – Я не виновата – это все коньяк...

– Одно непонятно! Насколько мне доводилось видеть... Даже самая законченная блядь, возвращаясь с «охоты», первым делом подходит к своему ребенку... Че ж ты к Маське-то не подошла, а? И голова за поебеньками, небось, не болела, как она там спит? Ты что ж, скотинка, хуже бляди?..

Андрей развернул жену лицом к себе и... (Уж будем снисходительны к этому парню, видевшему на войне смерть без прикрас. Который сам не раз умирал, а потому напрочь потерял нормальное, человеческое отношение к жизни человеческой... Он ее просто не ценил и не боялся потерять... Так же относился и к другим... А самым страшным грехом для этого двадцатисемилетнего пенсионера было предательство. В любом его проявлении!..) Запустив одну руку в ее огромную и пышную после «химии» прическу, резко, за волосы, запрокинул женину голову назад... Вторая его рука, нагло раздвинув плотно сжатые к тому моменту бедра, ринулась на исследования самых потаенных и укромных женских секретов (секретов ли?).

– Отпусти. – Анна смотрела в налитые бешенством глаза Андрея и трусила по-настоящему. – Пожалуйста...

– У-у, милая моя! – Филин запустил свой палец в... Ну туда, короче говоря, куда природой положено запускать совершенно иную часть мужского организма... – Да ты, родная, даже и не кончила ни разу. Не говоря уже об оргазме... Я дурак или в жизни ничего не понимаю? Объясни! На кой хер тогда под чужого мужика ложиться? Рисковать, зная своего «больного на голову» мужа, быть по меньшей мере избитой до потери пульса и, возможно, ногами? На хрена?! Ты че, мазохистка?!

– Пожалуйста...

– Ты, скотинка блядская, не ответила своему мужу на поставленный им вопрос! – Андрей начинал терять контроль над собой. – А он, тупой солдафон, ведь ты меня так называла, хочет понять одну простую вещь. Просто понять! Почему мать его дочери, его жена, у которой между ног зачесалось, пришла не к нему, а нашла для этого какого-то «левого» фуфлыжника, которого этот ее муж сейчас найдет и кончит, чтоб больше никогда и никому не паскудил?! Почему так? Ты же, наверное, даже и не почувствовала ничего...

– Мамочка!.. – прошептала Анна.

– А ни при чем здесь Маргарита Борисовна! – Филин удерживал свою падшую жену теперь только на том пальце, который был в ней. – Это ты, половинка моя родная, так сама все сделала! А могла бы и ко мне прийти... А веришь, что я сейчас возьму и порву тебя в куски... Потом ебарька твоего найду... А в конце и сам за борт прыгну – чтоб вам там, с тучки, обидно не было... Хочешь?!

– Андрюша, пожалуйста!.. Ну, хочешь...

Она опустилась на колени и стала стягивать с Андрея трусы.

– Нет! Не хочу!

Он все же не удержался... Нет, Андрей ее не ударил! (Хотя очень этого хотелось!!!) Он просто отпихнул ее от себя ногой, как сделал бы это с приблудной шавкой...

– Гадина!.. На Кавказе, чтобы перехватить тост, говорят «Алаверды!»... Так вот, алаверды тебе, сучка... Иди к дочери, скотинка! И бойся!.. Приду, будешь не с ней – за борт «прыгнешь», до «исторической Родины» своей не доехав! Не испытывай судьбу, не стоит – не в первый раз прощаю, могу и не сдержаться!.. Меня знаешь...

– Андрюша...

– Сегодня для тебя я – Андрей Алексеевич! И подмойся толком, чтоб не воняло... Сука!..

Он как был, так и ушел в спортивном костюме.

Ушел... А куда? А куда еще было идти?.. В бар, конечно же... Хоть было уже почти утро...

...Серега с Ланой еще трудились...

– Вот это номер! – Сергей обрадовался появлению Филина, и обрадовался искренне. – Че? Не спится?