Ангел по имени 112 - Серегин Михаил Георгиевич

– Честно говоря, не знаю, но, наверное, что-нибудь можно, – сказал Макс. – Тогда не исключено, что он как раз предпринял какую-то вылазку. Копает себе потихоньку. Знаешь, я слышал, что они очень упертые, диггеры эти.

– Ага, упертые. По-твоему, он уже шестые сутки копает? Без пищи и воды?

– Ну, водой-то он, наверное, запасся, – заметил Макс. – Как же без воды?

– А вот так. Люська говорит, что никуда он не собирался. Вообще, говорит, он за три дня до этого какой-то притихший стал, пришибленный, из дома старался не выходить. А потом раз – и пропал. Она его вещи проверяла – так все его снаряжение на месте. Ну вот куда мальчишка мог пропасть?!

Макс не стал ничего говорить. По роду службы он прекрасно был осведомлен о том, куда могли пропадать молодые люди, но сейчас вспоминать о таких вещах было ни к чему.

Подъехали к многоэтажному дому на самой окраине города. Олеся велела водителю остановиться возле первого подъезда и вышла. Макс отдал таксисту едва ли не все свои деньги, взял сумку и выбрался из машины.

В этом микрорайоне ему приходилось бывать нечасто. Дома здесь строили большие, длинные, как океанские лайнеры – в каждом наверняка могла расселиться небольшая деревушка со всеми ее жителями. Вся инфраструктура – магазины, парикмахерские, мастерские – располагалась тут же, как правило, на первых этажах. Были здесь и детский сад, и школа. Вот только с зелеными насаждениями было туговато. В этом смысле район представлял собой асфальтовую пустыню, кое-где украшенную крошечными оазисами цветочных клумб. За домами располагалась плоская степная равнина, к востоку скатывавшаяся прямо в Волгу, а к западу покрытая холмами и перелесками. Где-то посредине располагался аккумуляторный завод – замкнутый механический мир с высоким забором и чадящими трубами. Их очертания колебались в раскаленном воздухе. «Завод-призрак, – подумал Макс. – Технологический мираж в дикой пустыне. Зато уж райончик реальный – дальше некуда».

Олеся, нетерпеливо оглянувшись на него, уже направилась ко входу в подъезд. Макс догнал ее и сказал что-то шутливое насчет унылости жилого района. Олеся посмотрела на него строгим взглядом и ничего не ответила. Макс подумал: «Ничего себе получается выходной! Такое ощущение, будто отправляешься на очередное дежурство. И уйти неудобно, потому что тогда можно смело ставить крест на едва зародившихся отношениях. А девочка интересная. Когда мы познакомились, я и предположить не мог, что она обладает таким чувством ответственности. Непредсказуемость в женщине всегда интригует».

Они поднялись в лифте на пятый этаж. Олеся отперла дверь ключом, и они вошли в квартиру, которая показалась Максу излишне сумрачной и тихой. Будто в доме покойник – сравнение напрашивалось само собой, но Макс выбросил из головы подобные мысли. Пока есть надежда, о смерти лучше не заикаться.

Сестра Олеси оказалась очень на нее похожей. Только волосы у нее были коротко острижены, и на лице ясно читался возраст. Сейчас она выглядела даже старше своих тридцати четырех – бессонные ночи и тревога не прошли даром.

Отреагировала она на появление в доме постороннего не совсем адекватно – даже не поинтересовавшись у сестры, что за человек Макс, она принялась ему жаловаться на ужасную беду, случившуюся с ее мальчиком, и на собственное к нему невнимание. Чувствовалось, что мысли этой женщины заняты сейчас только сыном, поэтому окружающий ее мир она воспринимала фрагментами, в тех его проявлениях, которые касались ее сына.

– Вот пришел следователь, или как там он у них называется, – сказала она Максу. – Скажите, говорит, с кем Славик общался. А я стою как дура и ничего не могу сказать. Потому что ничего на самом деле не знаю! Я работаю в Интернет-провайдерской фирме. Очень удобно – мне предоставили скидку на подключение. Но приходится весь день быть на работе – там с этим строго. И еще в одной конторе я подрабатываю, беру работу на дом. Времени на сына совершенно не остается. Только покормить и проследить, чтобы у него была чистая одежда. Где уж там вникать в его дела!

– Люся! Ему это совершенно неинтересно! – прервала ее речь младшая сестра. – Он не следователь и ни о чем спрашивать тебя не будет.

– Ну так что ж, – потерянно сказала старшая. – Я сама расскажу.

– У нас Грачев психолог по образованию, – подхватил Макс. – Он говорит, что наука, безусловно, подтверждает этот общеизвестный факт – когда человеку плохо, ему следует выговориться. Поэтому лично я не возражаю. Да мне и самому интересно, что могло случиться с таким большим парнем.