Ангел по имени 112 - Серегин Михаил Георгиевич

Наверное, он еще долго бы раздумывал, если бы вдруг слева от него не послышался какой-то странный шум. Славик вздрогнул и инстинктивно направил слабый луч света в ту сторону, откуда исходил шум. Разумеется, увидеть он ничего не смог, зато его лампу было видно отлично. Это стало ясно уже в следующую секунду, когда из темноты явственно послышались торопливые шаги, а потом мужской голос с сердитыми интонациями крикнул:

– Эй, есть там кто-нибудь?! Подожди!

Голос не был похож на голос Боба, и на голос Князя тоже не был похож, но это ничего не значило – тот мог навести в подземелье кучу своих головорезов. Славик молча попятился, потом, спохватившись, погасил лампу и в темноте бросился бежать, не разбирая дороги.

Но он был слишком слаб и напуган. Тот, кто его преследовал, даже в темноте настигал его без труда. Славик догадался, что он ориентируется на слух, и остановился, вжавшись спиной в стену. Но хриплое тяжелое дыхание выдало его. Рядом послышалось шарканье подошв, тихое ругательство, а потом крепкая рука схватила Славика за плечо.

– Пацан! – воскликнул незнакомец с удивлением и радостью.

Славик, замирая от ужаса, сжал зубы и из последних сил врезал лампой в то место, где по его расчетам находилась голова незнакомца. Раздался треск, лопнуло стекло, и удушливо запахло керосином. Однако мужчина перенес удар стойко. Он только сдавленно выругался сквозь зубы и Славика из своих рук не выпустил. А еще спустя несколько секунд сказал с укоризной:

– Дурак ты, Славик! Такую вещь угробил! Как ты теперь собираешься впотьмах отсюда выбираться? Может, поделишься?

Глава 7

Когда Макс опять опоздал к началу дежурства, Грачев не стал поднимать шума. Он вообще сделал вид, что ничего не происходит, даже на часы не смотрел и головой не качал. Первым о происшествии заговорил Мачколян.

– Черт возьми, ребята! – пряча глаза, провозгласил он. – Вы как будто не были молодыми! Ну, то есть, я хочу сказать – у всех у нас есть слабости…

– У Графа их нет, – не преминул вставить Величко.

– Речь о людях все-таки! – обиженно сказал Ашот. – А человек имеет право на маленькие слабости. Макс – человек увлекающийся. Он влюбился. Вы знаете, что такое любовь?!

– А как же! Индийское кино все смотрели, – солидно ответил Величко.

– У Макса любовь каждые три месяца, – холодно заметил Грачев. – И всегда великая. Вспомните, сколько раз он женился! И чем вся эта великая любовь кончалась? Но до сих пор он, по крайней мере, на дежурства не опаздывал.

– Между прочим, это неважно, сколько он женился, – сказал, горячась, Ашот. – Это не всегда от одного человека зависит. Допустим, он обманулся. Женщина показалась ему идеалом. Это даже в мировой литературе отражено. Вспомните Дон Жуана!

– Вы, господа, сильно глубоко копаете, – лениво заметил Величко. – Мировая литература, Дон Жуан! Опоздал, значит, опоздал. Вот появится – обложить его матом по первое число, и все будет на мази.

– Зачем же обложить? Мало ли какие обстоятельства могут быть, а вы хотите сразу обложить. Это обидно.

– А вот если бы, когда мы на Кавказе завалы после терактов разбирали, – спросил Грачев, – если бы тогда Макс по часу опаздывал, ты бы то же самое говорил, да?

– Ну-у, сравнил! – протянул Ашот. – Здесь совсем другое. Кстати, происшествий в этом месяце было на десять процентов меньше, чем в мае, вы обратили внимание?

– Ты зубы не заговаривай! – сердито сказал Грачев. – Проценты он вспомнил! У нас одна команда, и дело у нас серьезное, и подходить к нему мы должны с предельной серьезностью. А твой Дон Жуан…

– Ну вы потише все-таки, – спокойно вставил Величко. – Орете, как большевики на митинге. А в дверь кто-то стучится.

Грачев и Мачколян разом замолчали и повернулись к двери. Однако стука они не услышали, потому что у стучавшегося уже кончилось терпение и он попросту вошел в комнату. Это был мужчина средних лет, подтянутый и крепкий, с неласковым взглядом и бесцеремонными манерами.

– Здравствуйте всем! – сказал он, быстрым взглядом окидывая находившихся в комнате спасателей. – Не знаю, вроде туда попал… Мне Грачев нужен.

– Ну, я Грачев. А вас я что-то не припоминаю.

– Я Веленкин, из уголовного розыска, – сказал вошедший. – Антон Борисович. Я сейчас веду одно серьезное дело. Исчез следователь одного из райотделов милиции…

– А мы при чем? – удивился Грачев.

– А вы еще не дослушали, – спокойно отозвался Веленкин. – У вас в группе есть такой сотрудник – Максимов?