Добро пожаловать в Ад - Гарин Максим

Всему свое время и место. Время для хлестких фраз, которые будут цитироваться в прессе, смаковаться по телевидению. Время для конкретного делового контакта где-нибудь на открытом воздухе, подальше от стен, имеющих уши.

Именно такой контакт состоялся у Красильникова с Алексеем Гуриным, заведующим департаментом информации российского правительства. Наверно, не было второго человека, который выпустил бы столько критических стрел в адрес правительства как лидер Либерально-социалистической партии. Красильников обвинял кабинет министров в продаже интересов России, в слепом следовании рекомендациям Международного Валютного Фонда, в жульнической приватизации.

Правительство не оставалось в долгу. Оппоненту приписывали дружбу с мафиозными фигурами, счет в швейцарском банке, аморальное поведение. Кое-что из этого набора озвучивал лично Гурин, который по долгу службы постоянно собирал пресс-конференции. Именно ему чаще всего журналисты задавали неприятным вопросы, ссылаясь на громкие заявления Красильникова.

Заведующий департаментом отбивался и сам немедленно переходил в атаку.

По объему полномочий пост Гурина был одним из самых незначительных в правительстве. По сути он выполнял те же функции, что и президентский пресс-секретарь. Его небольшой штат отвечал за предоставление информации по запросам из министерств. Но конфиденциальные сведения каждый из министров получал по своим каналам. Поэтому в департамент Гурина обращались только за статистикой и ежедневными показателями — валютными курсами, биржевыми индексами, котировками акций и всем прочим, что мог узнать всякий, кто потрудился бы купить одну из газет отпечатанных на розовой бумаге.

Реальный вес Гурина определялся другим. Именно он был доверенным лицом премьера, именно через него поступали все выгодные предложения, именно он разговаривал от имени главы правительства, когда последний не мог позволить себе засветиться.

Оппозиционный политик и государственный чиновник встретились в том самом посольстве, где Красильников обговаривал детали с пакистанцами. В узких кругах столичной элиты посольство славилось своей надежной крышей. Сам посол — человек с окладистой, располагавшей к доверию, бородой — любил вкусно поесть, славился как собеседник и был в приятельских отношениях с совершенно разными людьми: от банкиров до оперных звезд Большого театра.

За десять лет его пребывания в Москве ни один разговор, состоявшийся в посольстве, не стал достоянием ни ФСБ, ни пишущей братии. Имя посла стало своего рода фирменной гарантией полной конфиденциальности.

Под занавес большого приема в честь государственного праздника его страны, посол сообщил Гурину, что приобрел для своей коллекции еще одно произведение модного художника. Гость понял его правильно — в небольшой комнате, сплошь увешанной картинами, обычно происходили встречи тет-а-тет.

Гурин ничуть не удивился обнаружив там всем известного партийного босса в неизменном двубортном пиджаке с золотыми пуговицами. Иметь дело с политическим оппонентом с одной стороны даже удобнее, по крайней мере хоть с этой стороны можешь не ждать выплеска компромата. Они обменялись рукопожатием.

— Может на «ты», если не возражаешь? — спросил Красильников.

Получив согласие, он без долгих околичностей приступил к делу.

— Алексей, кое-что из байконурских железок готовы взять за хорошие деньги.

Гурин только краем уха слышал о намечаемом отказе от аренды космодрома, последнее время руководитель департамента был занят совсем другим. Тем не менее он кивнул, делая вид, что неплохо владеет информацией.

Красильников размашисто написал на листке бумаги сумму в долларах, потом скомкал его и отправил в карман. В этой комнате никто ни при каких обстоятельствах не называл вслух денежные суммы.

— В чем проблема? — осведомился Гурин.

— «Железки» должны уйти на юг. Большая часть уйдет без проблем. Но есть два аппарата — юридически они в собственности НПО «Молния». У НПО на них свои виды, они рассчитывают раздобыть где-нибудь денежки и раскрутить свой проект до конца.

— Объективно говоря — разумный подход, — заметил Гурин.

«Оставил бы ты при себе свои наблюдения», — подумал его собеседник.

— Они будут упираться до последнего. Зам, генерального вытянул из нашего комитета по обороне решение отдать им эти образцы.

— Так ведь вы на сегодня глава комитета, или я что-то путаю? — искренне удивился Гурин.