Меченые злом - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Неужто?.. – Федякин вздрогнул и отступил вглубь прихожей.

– Не ручаюсь, но очень похоже. Так что поторопись.

Ждать пришлось полчаса. Артем не стал торчать у двери квартиры Фигаря, а спустился вниз и дожидался Чныря на улице.

Участковым оказался совсем еще зеленый лейтенант. Когда он уразумел, что от него требуется и зачем его позвали, то побледнел до синевы. Лишь слесарь жилуправления, флегматичный немногословный мужик с подозрительно красным носом, остался спокойным и невозмутимым. Он деловито осмотрел замок и принялся за работу…

Запах в квартире был совершенно отвратительным. Брезгливо закрыв лицо носовым платком, майор подошел к застекленной кухонной двери, но открывать ее не стал. Ему и так хорошо было видно через стекло, что на замызганном полу лежит разлагающийся труп.

Глава 32

Саюшкин очутился в аду. Это он понял сразу. Но его почему-то не посадили на раскаленную сковородку и не поместили в котел с кипящей смолой, а бросили в самый обычный костер. Однако от этого ему легче не стало. Раскаленные угли прожигали одежду, и боль от ожогов заставила Леху закричать.

И все-таки сгореть сразу и дотла вору не дали. Чьи-то руки вытащили его из костра и окатили водой. Наверное, Саюшкину были уготованы длительные мучения в загробном мире. От такого "открытия" ему стало совсем плохо.

Неожиданно темень осветилась. Сильный луч бил прямо в лицо, и Леха зажмурился. А когда открыл глаза, то увидел над собой уродливую физиономию с широко разинутой щербатой пастью, откуда несло выгребной ямой. Слуга преисподней (так решил Саюшкин) что-то сказал, и его голос был похож на звериный рык. Тут вора охватил ужас, все перед ним поплыло, и он провалился в морок…

Очнулся он лежащим на каких-то лохмотьях в мрачном подземелье. Неподалеку от его "ложа" горел костер, вокруг которого сидели очень подозрительные типы. Над огнем висел котелок, в нем что-то варилось; судя по запахам, весьма аппетитное.

Вор, совсем ослабевший от выпавших на его долю переживаний, глотая голодную слюну, встал на четвереньки и издал слабый возглас. Ему сейчас было абсолютно безразлично, кто сидит возле костра – люди или черти – и что с ним станется. За тарелку супа Леха готов был снова очутиться в костре.

– О, наш покойничек оклемалшя! – раздался очень знакомый голос. – Греби к нам, Лекшей.

– Муха!? – Удивлению Саюшкина не было границ.

– Узнал… – На довольной физиономии старого шаромыжника расцвела блаженная улыбка.

– Здешь не токи я, а ишшо и Пятак.

– Привет, братила! – Лысый бомж тоже заулыбался. – Ноги не держат? Счас поможем…

Общими усилиями Леху усадили поближе к костру. Морщась, Саюшкин пощупал огромную шишку на макушке. Видимо, он, когда провалился сквозь пол подземелья, здорово ударился головой о камни. Кроме того, болела обожженная спина.

– Братцы, мне бы чего-нибудь пожрать… – Вор не отводил глаз от булькающего в котелке варева. – Иначе прямо сейчас откину копыта.

– Это мы мигом… – засуетился Муха.

Он откуда-то вытащил относительно чистую невысокую банку из-под атлантической сельди, которая должна была исполнять роль тарелки, и налил в нее подозрительной на вид похлебки.

– Шамай, – сказал он, всучив Лехе большой кусок хлеба и личную деревянную ложку.

– Налей парню стопарик, – напомнил о насущном Пятак. – А то он не в себе.

Саюшкин едва не вылизал свою импровизированную тарелку. Суп оказался с мясом, но вору почему-то не хотелось интересоваться его происхождением. Впрочем, варево было очень вкусным, а водка – настоящей, потому Леха просто не имел права привередничать.

Чуток подкрепившись, он осмотрелся. Возле костра, кроме двух его приятелей, сидел еще один, незнакомый бомж. Он был настолько заросший волосами, что походил на большую копну сена.

Бородатый курил трубку с длинным чубуком, которую время от времени засовывал в буйные заросли, скрывающие рот. Его глаза в полумраке вообще не просматривались, а может он их просто закрыл, потому бомж казался механической куклой с испорченным глазным механизмом. Бородач был абсолютно недвижим, и только рука, которая ходила туда-сюда, указывала на то, что это живой человек.

– Ну ты, блин, отмочил номер… – рассказывал Пятак. – Сидим себе спокойно, костерок разожгли, Муха картошку чистит, Борода по стаканчикам водку разливает… В общем, время коротаем, ужинать собрались. О жизни беседуем. И тут – трах, тарарах! Потолок обвалился, а ты прямо в костер… Мы сначала рванули кто куда. Думали землетрясение.