Жизнь взаймы - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Нас посадили?

– Поначалу обошлось. Был суд, и оправдательный приговор. Но затем все началось по новой. И уже во второй раз нам светил большой срок. Политика вмешалась. Чеченов задабривать начали, чтобы они поутихли маленько, а тут мы, как лакмусовая бумажка. Записали нас в садисты – и пошло, поехало.

– Значит, все-таки, нам впаяли срок…

– Обошлось. Но не так, как хотелось бы. Когда мы ехали на суд, нас похитили кровники – родственники тех чеченцев, что находились в "Ниве". Наверное, они не очень надеялись на официальное разбирательство и решили судить нас по закону гор. Нас сначала сильно избили, особенно тебе досталось – все лицо, суки, раздробили прикладом. Затем долго везли, связав и накинув мешки на головы, но почему-то не в сторону Чечни, а вглубь России, как потом оказалось. По прибытию на место нас закрыли в каком-то помещении с решетками на окнах. Они были без стекол, но заколочены снаружи досками. Там мы просидели двое суток без пищи и воды. Пришлось утолять жажду мочой… Но мы люди привычные к таким вещам, во время тренировок на выживание и не такое приходилось пить и жрать, поэтому ни силу не потеряли, ни способность здраво мыслить.

– А почему нас сразу не кончили?

– Ну ты даешь… Во-первых, они кого-то ждали – возможно, остальных родственников, тех, кто постарше, или какого-нибудь эмира, большого начальника, чтобы придать расправе официальный статус. А во-вторых, где ты видел ваххабита, который удовлетворится лишь тем, что пустит тебе пулю в лоб? Нет, сначала он с тебя шкуру с живого снимет или разные выступающие части на теле отчикрижит. И только потом пошлет тебя к праотцам. Враг должен помучиться, и как можно дольше. И это действо должны созерцать родственники убитых.

– Это я слышал… или по телевизору видел.

– По телевизору все не покажут. Там сидят одни чистоплюи в розовых очках и белых перчатках. Им подавай только наши подвиги, а не то, как мы в грязи барахтаемся, кровью харкаем и своих товарищей хороним.

– И как же мы вырвались оттуда?

– Решили, что нам все равно крышка и начали шевелить мозгами. И придумали. Способ, конечно, не ахти какой, мы могли сыграть в ящик раньше, чем к нам заявятся те, кто нас охранял. Однако иного варианта не было. Лучше погибнуть сразу, задохнувшись в дыму, чтобы потом не мучиться, когда за нас примутся заплечных дел мастера. Нас приковали наручниками к трубе, но снять их при определенном навыке – плевое дело. Что мы и сделали, отыскав в мусоре гвоздь. Затем мы собрали в помещении все, что могло гореть, сняли часть своих шмоток, положили их на общую кучу и все это подожгли, благо у тебя в кармане завалялся спичечный коробок. Дело происходило вечером, поэтому охранников было немного, человека три-четыре (это мы определили по голосам), что нас вполне устраивало.

Дрозд поерзал на кресле, уселся поудобней и продолжил:

– Все загорелось, задымило… Дым начал выходить через окна и щели в двери… В общем, все поначалу шло так, как и планировали. Увлажнив тряпки мочой и прикрыв ими лица, чтобы не угореть, мы легли на пол – с таким расчетом, чтобы нас не посекли из автомата охранники. Они ведь тоже не дураки, знали, с кем имеют дело… Так и вышло. Дверь отворилась, кто-то крикнул на чеченском "Осторожно, Ваха!", ну, этот придурок и дал короткую очередь на уровни груди – боялся, что мы нападем. Тут она и рванула… Помещение было длинным, в дальнем его конце стояли бочки, и в одной из них находился бензин. Это я уже потом понял. Как мы тогда не догадались? Пошевелили несколько бочек – пустые. Ну и не стали дальше с ними разбираться. Там их было до хрена и больше. К тому же помещение явно не напоминало склад ГСМ. Наверное, кто-то из шоферюг заначил бензин на черный день.

Дрозд нервно потер ладонями, словно ему стало зябко. Он смотрел на Паленого, но видел не его, а что-то совсем другое. Его глаза из голубых стали синими, а лицо побледнело.

– В общем, взрыв слизал двух "чехов", как корова языком. Третьего, оглушенного, я по ходу добил. Что касается нас, то мы были здорово контужены, особенно ты. Тебе на голову упала бочка и ты загорелся, как факел. Да и мне досталось прикурить. Вся спина в шрамах от ожогов. Я думал нам пришел звездец. Сначала я сбил огонь на себе, затем занялся тобой. У тебя лицо сильно обгорело, а в остальном ты был в норме. Только остался без рубашки и штанов – истлели. Но пришел в сознание быстро. Похватав оружие, мы рванули к выходу. Оказалось, что нас держали на окраине города в одном из зданий заброшенного завода.