На гребне войны - Серегин Михаил Георгиевич

– Немного задержался, – Рокотов глянул на часы, – было небольшое дельце на «Академике Парамонове».

В эфире повисло молчание. Рокотов прямо-таки физически ощущал, как шевелятся мозговые извилины в черепной коробке Луганова.

– Ты хочешь сказать?… – Луганов уже понял, в чем дело, но не хотел себе в этом признаться.

– Да, – не стал дальше травмировать вице-губернатора Рокотов, – теперь у нас вся треска в море станет кайфовать от вашего порошка.

– Врешь! – прошептал Луганов. – Ты подло врешь! Ты присвоил товар себе… Верни его и получишь сто тысяч долларов, двести тысяч…

– Заманчивое предложение, – раздумчиво произнес Рокотов, – только что ж вы раньше-то не сказали?… Товара больше нет.

– Я убью тебя!!! – завизжал Луганов в трубку. – Сам!! Лично! Вот этими руками. Змееныш.

– Рискни, – Рокотов пожал плечами и сунул трубку в карман жилетки. – Ну что? – спросил он зачем-то у Лешки, хотя видел, как последний пакет героина был взрезан и высыпан в море.

Лешка промолчал, а Мумба, показывая зажатым в черной руке ножом сквозь клочья тумана, крикнул:

– «Вэндженс».

* * *

– Алло, алло! – продолжал орать Луганов в трубку, хотя там давно звучали гудки отбоя.

В ярости он с силой швырнул трубу в угол кабинета, где она ударилась о шкаф. Удар был такой силы, что пластиковый корпус разлетелся на части. Он всей ладонью надавил на кнопку на столе и, когда вошла секретарша, метнул на нее злобный взгляд.

– Соедини с пограничниками, срочно. Начальника охраны – ко мне.

– Слушаюсь, Федор Николаевич.

Она быстренько ретировалась, слыша, как ее начальник произносит словно завороженный: – Ублюдок. Мерзость. Гадость. Раздавлю скотину. Урою. Изуродую как бог черепаху. Говнюк. Против кого попер?! Против меня! Размажу. Растворю в серной кислоте. Разорву на мелкие кусочки. Заставлю песок глотать беспредельщика!

– Федор Николаевич? – В кабинет мягко вошел начальник охраны.

– Василий, организуй вертолет. Немедленно! Немедленно, ты понял меня?

– Сделаем, Федор Николаевич. – Видя, что шеф не в духе, Василий осторожно вышел из кабинета.

– Куда! – рявкнул на него Луганов. – Отсюда звони.

– Сейчас. – Василий развернулся, едва не задев широченными плечами пальму, росшую в кадке у входа.

– Альберт Иванович на проводе, – секретарша заглянула в кабинет.

Луганов сорвал трубку с одного из телефонов, стоявших на столе. Поняв, что это не тот, кинул трубку на стол и снял другую.

– Алло, Альберт Иванович, – быстро заговорил он, – организуй два торпедных катера. Прямо сейчас. Что значит нет?! На днях же танкер пришел? Отдали за долги? Чего ты несешь?! Снимай с патрулирования. Тебе твоя должность надоела, чмо зеленое? Что? Ладно, хоть один. Будь на связи.

Он продиктовал ему номер телефона Василия, так как вспомнил, что свою трубку только что разбил. В голове токала, разбухая, словно сухарь в кипятке, единственная мысль: «Два миллиона долларов! Два миллиона долларов! Он должен ответить».

– Василий! – рявкнул он на начальника охраны, который пристроился в уголке с телефоном.

– Говорят, нелетная погода, – тот виновато протянул шефу телефонную трубку.

– Уволю, – прошептал Луганов, вскочил, пересек кабинет и вырвал трубку у него из рук. – Кто говорит?!

* * *

«Академик Парамонов» продолжал медленно идти, движимый силой инерции, когда по его обшивке заскрежетал нос «Вэндженса». Рокотов с Лешкой и Мумбой спрыгнули на палубу торпедного катера, вплотную подошедшего к сухогрузу. Их подхватили несколько пар рук, помогая подняться. Боцман сделал знак в ходовую рубку, что можно отваливать.

– Ну что, капитан, – посмотрел он на Рокотова, – уходим? А то сторожевики на хвосте висят.

– Нужно немного подождать, – покачал головой Сергей.

– Чего ждать-то, – Череватенко непонимающе уставился на него, – пока они сюда весь Тихоокеанский флот пригонят? Небось Луганов уже ерзает у себя в кабинете на заднице. Думаю, ему обо всем доложили.

– Надеюсь, – кивнул Рокотов. – Всем приготовиться к бою, – обвел он взглядом присутствующих и направился в ходовую рубку. – Доложи обстановку, – зайдя в рубку, он связался с Назаретом.

– Два сторожевых катера берут нас в «клещи», – отозвался радиометрист, – их уже можно видеть.

Действительно, туман постепенно начал разрежаться, и сквозь его пенные просветы Рокотов заметил сторожевик береговой охраны. Второй заходил с другой стороны, пытаясь отрезать «Вэндженсу» путь к отступлению.