Черноморский Клондайк - Серегин Михаил Георгиевич

Ваня уже ничего не боялся. Он ударился затылком о большой круглый камень, лежавший на берегу. Когда Георгию удалось немного сдвинуть его в сторону, он увидел, что на камне остались следы крови. Кровь продолжала течь из рассеченной головы, оставляя на камнях карминно-красный след.

– Ваня, вставай, – Георгий еще не понимал, что произошло.

Он тащил его за руку, но Ваня не подавал никаких признаков жизни.

Нодар заглянул лежавшему на камнях Ване в глаза. Сразу все поняв, он оттащил мальчика от трупа.

– Пошли отсюда, – сжав Георгию руку, поволок он его за собой к деревне.

До мальчишки, видимо, тоже дошел смысл произошедшего. Он дернулся так, как будто его руку сжимали чугунные тиски. Нодар не удержал его, и Георгий помчался к дому.

– Он убил его, убил! – вопил он, растирая по щекам градом катившиеся слезы. – Это дядя Нодар его убил.

– Кого? – Вахо вскочил, словно его подбросила мощная пружина.

Следом за ним, предчувствуя неладное, медленно поднялся Иосиф. Подчиненные Вахо, сидевшие за столом, опустили стаканы с недопитым вином и тоже выпрямились.

– Ваню, – глотая слезы, ответил Георгий. – Нодар его толкнул на камень.

– Сейчас разберемся, – Ираклий попробовал разрядить взрывоопасную обстановку.

Он поднял руки ладонями вниз, призывая всех к спокойствию. Но Вахо уже ничего не видел. Он бросил уничтожающий взгляд на Нодара, перескочил через уставленный явствами стол и как молодой конь помчался к озеру. Иосиф, кивнув своим бойцам, неторопливо пошел следом.

Люди Ираклия недоуменно уставились на своего предводителя. Тот перевел тяжелый взор на Нодара.

– Я и толкнул-то его вполсилы, – передернул тот плечами, – он сам упал. – Он гладил Георгия по коленке.

– Ты убил его, убил! – вопил, бегая вокруг стола, Георгий.

– Он мертв? – сделав стеклянные глаза, спросил Ираклий.

– Да, – кивнул Нодар.

– Урод, – Ираклий схватил лежавший на столе кинжал, которым отрезал куски мяса, и, шагнув к Нодару, всадил длинное лезвие в живот своему телохранителю.

Оно вошло без всякого сопротивления по самую рукоятку. Нодар закатил глаза и медленно начал оседать на землю.

– Вахо этого не простит, – Ираклий уже забыл про умирающего Нодара и смотрел на своих бойцов. – Тенгиз, – обратился он к своему помощнику, – пусть женщины спрячутся в доме. Возьми оружие и будь с людьми наготове.

– Женщины и так в доме, – пожал плечами Тенгиз.

Одним движением руки он построил своих людей вдоль стены дома и стал каждому объяснять его задание. Когда, убедившись в смерти своего любимчика, Вахо стремглав помчался к вертолету, где было оставлено оружие, люди Ираклия уже заняли круговую оборону. Конечно, силы были неравными.

У Вахо вместе с Иосифом было только семь боевиков, тогда как Ираклий располагал почти полутора дюжинами бойцов минус Нодар. Правда, Вахо был в таком возбуждении, так кипел злобой на своего родственника, что готов был в одиночку разорвать в клочья роту спецназа.

Расхватав автоматы, спрятанные в салоне, люди Вахо замерли рядом с винтокрылой машиной.

– Мне нужен Нодар и Ираклий, – Вахтанг бросил короткий взгляд на Иосифа. – И этот лох, за которого Ираклий хотел содрать с меня сорок пять кусков. Мы возьмем его бесплатно, – криво усмехнулся он.

Как это было ни странно, но он не забыл о цели своего путешествия.

Иосиф молча кивнул, взял двух человек и повел их в обход, рассчитывая зайти Ираклию в тыл. К тому же с обратной стороны был ближе сарай, в котором держали пленников. Но Тенгиз предвидел такой маневр противника.

Годы службы в спецназе во многих районах планеты, где шли боевые действия, кое-чему его научили. Он выставил в тыл четырех человек с автоматами и гранатами, остальные же заняли оборону на подходе к дому со стороны озера. Ираклий облачился в бронежилет и присоединился к своим боевикам.

Сжимая в руках автомат Калашникова, он спрятался за стволом огромного дуба, росшего неподалеку от дома. Георгия отправили в дом вместе с женщинами. Он прошел в дальнюю комнату и присел на пол рядом с каталкой Левана.

– Это Нодар, – он все еще шмыгал носом, – он толкнул Ваню, и тот ударился головой о камень.

Леван опустил руку и погладил правнука по голове.

– Не плачь, – вздохнул он, – не надо.

– Я не плачу, дедушка Леван, – Георгий снова подобрал сопли, – просто Ваню жалко. Что он ему сделал?

– А что сделали те люди, которые заперты в сарае? – в свою очередь спросил старик.