Айсберг - Роллинс Джеймс

«Их что-то сюда манит… Запах!» Из груди его вырвался невольный стон.

Он стал беспорядочно переключаться с ночного на тепловое видение, но, осознав бесплодность своих действий, выхватил из-за спины винтовку и направил ее в сторону одного из красных пятен. Вокруг слышался треск ломающихся веток и хруст снега под тяжелыми стопами. Степан выстрелил в приближающееся пятно.

Звук выстрела заставил трех медведей остановиться, однако тот, в которого он целился, издал ужасающий рев, отчего кровь застыла в жилах, и ринулся в атаку с удвоенной решимостью. Подхватив его рев, вся группа бросилась на Степана.

Он продолжал стрелять в приближающиеся красные пятна, но ничто уже не могло остановить приведенных в бешенство хищников. Сердце гулко колотилось в груди, дыхание перехватило, а дикий рев помутил его сознание.

Степан сорвал с головы прибор ночного видения, пригнулся и, вращаясь на месте, принялся беспорядочно палить в темноту.

«Ну где же вы… где… где?..»

Внезапно из снежной пелены вынырнули темные силуэты. Они приближались к Степану с невероятной скоростью и грацией, как чудовищные создания из кошмарного сна. Ведомые скорее инстинктом, нежели яростью, медведи всем скопом накинулись на добычу.

23 часа 54 минуты

Мэтт стоял рядом с кобылой, придерживая ее за поводья и прислушиваясь к крикам наемника, доносящимся из глубины леса. Очень скоро вопли оборвались. Он развернулся, потянул Мэрайю за уздечку, помог ей взобраться на последний пригорок и стал спускаться в темнеющую впереди долину. К утру он хотел оказаться как можно дальше от этого места, укрывшись в густых лесах у подножия горного хребта. До ближайшего жилья в этом районе оставалось минимум два дня пути. На сотни миль вокруг это единственное место, где он мог найти систему спутниковой связи.

Крейг восседал на лошади. Лицо его было бледным, а тело пробирала мелкая дрожь.

— Гризли… Откуда ты знал, что они рядом? — спросил он, когда группа перевалила через пригорок.

Наблюдая за собаками, принюхивающимися к снегу, Мэтт равнодушно ответил:

— Незадолго до этого я разбил в том месте бутылку с медвежьей приманкой. К тому времени, как мы снова там оказались, она должна была привлечь медведей со всей округи.

— И, зная об этом, ты все равно решил повести нас туда? Мэтт пожал плечами:

— А что тут такого? Снегопад, темнота… Они бы нас даже не заметили, если бы мы их специально не потревожили.

— А что было в той бутылке, которую ты привязал к дереву? — продолжил Крейг.

— Еще одна порция медвежьей приманки, — ответил Мэтт. В армии его научили, как быстро сконструировать простейшую ловушку. — Я подумал, что запах свежей приманки привлечет внимание медведей и нашему другу-гранатометчику временно будет чем заняться, — пояснил он, покачав головой.

Он не чувствовал вины перед погибшим наемником — ему было жалко раненых медведей.

Спуск по склону продолжался. Мэтт шел рядом с лошадью, вновь погрузившись в раздумья о причинах нападения. Откуда появились эти вооруженные до зубов люди и на кого они работали? Жалко, что ему не удалось захватить одного из них живым и допросить. Ясно было одно — это профессионалы, прошедшие боевую подготовку. Но кто? Солдаты армейского подразделения или наемные убийцы?

Мэтт вытащил из-за пояса кинжал, который подобрал после схватки с первым преследователем, и повертел его в руках, тщательно осматривая клинок и рукоять в свете карманного фонарика. Стандартный нож армейского образца, без каких-либо знаков отличия. Никаких указаний на страну и марку производителя. Мэтт был уверен: проверь он винтов ку и пистолет поверженного противника, результат был бы тот же. Нет, это не наемники — те обычно не стирают все следы со своего оружия.

Но Мэтт знал, кто делает это всегда. Бойцы секретных спецподразделений.

Мэтт мысленно вернулся к рассказу Крейга о строгой секретности вокруг событий на дрейфующей станции. Неужели преследователей послало американское правительство? После шести лет, проведенных в элитной команде «зеленых беретов», это предположение не казалось ему таким уж невероятным. Интересы национальной безопасности порой требовали суровых решений и жертв.

И все же ему не хотелось в это верить. Но если не правительство США, то кто?

— Куда мы направляемся? — спросил Крейг, прервав его мысли.

Мэтт тяжело вздохнул и, решив оставить беспокойство на потом, посмотрел на заснеженный лес.

— Мы идем туда, где нас ждет еще бо′ льшая опасность.

— И где же это?

— Там, где живет моя бывшая жена, — печальным голосом промолвил Мэтт.

8 апреля, 10 часов 2 минуты

Национальный парк «Врата Арктики»

Дженнифер Аратук стояла у ловушки, сжимая в руках толстую осиновую палку. Перед ней в угрожающей позе застыла росомаха. Хищница обнаружила замерзшую добычу первой и ни с кем не собиралась ею делиться. Росомаха пристально смотрела на Дженнифер горящими глазами и время от времени издавала звуки, похожие на протяжное шипение. Мертвая куница размером с кошку лежала в ловушке, расставленной отцом Дженнифер. Ее черная шкурка резко выделялась на фоне снежного покрова. По-видимому, тело зверька находилось в ловушке достаточно долго, прежде чем росомаха, учуяв запах, вырыла его из-под снега.

— Убирайся отсюда! — крикнула Дженни, размахивая дубинкой.

Беломордый самец с глухим ворчанием прыгнул на шаг в ее сторону и тут же отскочил обратно. На зверином языке, это означало что-то вроде: «Да пошла ты подальше!» Когда дело касалось еды, бесстрашные росомахи готовы были вступить в схватку даже с волками. Для этого природа одарила их мощными когтями и острыми зубами.

Дженнифер с опаской разглядывала росомаху, подумывая, что проще расправиться с упрямым зверьком, чем отпугивать его. Один удар по голове либо заставит росомаху убежать, либо оглушит ее на время, достаточное, чтобы вытащить тушку куницы из ловушки. Отец Дженни занимался промыслом звериных шкурок, которые потом менял на тюлений жир и предметы эскимосского быта. Уже два дня она занималась тем, что проверяла расставленные им ловушки, собирала из них добычу, возвращала их в исходное положение и меняла приманку. Работа эта ее не очень привлекала, но у отца в прошлом году обострился артрит, и она не могла оставить его наедине с дикой природой.

— Ладно, твоя взяла, — сдалась Дженнифер. — В конце концов, ты оказался здесь первым.

Она дотянулась дубинкой до ветки тополя, отцепила петлю силка и подтолкнула тело куницы к росомахе.

Самец глухо заворчал, вцепился зубами в замороженный труп, попятился назад, волоча за собой добычу, и вскоре исчез в какой-то потайной норке.

Дженни покачала головой. Она не станет рассказывать отцу об этой встрече. Весть о том, что она отказалась от возможности заполучить сразу две шкурки, его явно не обрадует. Впрочем, она местный начальник полиции, а не охотник на пушных зверей. Отец должен быть доволен хотя бы тем, что она каждый год проводит половину своего двухнедельного отпуска, помогая ему с этими дурацкими ловушками.

Она отправилась обратно к саням, оставляя на снегу широкие следы снегоступов. Двухдневный поход на проверку ловушек был для нее не только нудным занятием. В последние три дня снежная буря покрыла территорию национального парка толстым слоем снега, предоставив ей прекрасную возможность прокатиться в санях на собачьей упряжке, возможно, в последний раз перед наступлением весенней оттепели. Она наслаждалась выездами на природу в это время года. Туристический сезон еще не наступил, и никто не мог нарушить ее уединение с собаками в этом уголке парка. Хи жина отца находилась в долине, на самой окраине заповедника. Согласно законодательству об охране земель, исконно принадлежавших эскимосским племенам, ее отец — чистокровный эскимос из племени инуит — пользовался правом охоты в специально отведенных районах заповедника, чтобы добывать себе средства к существованию. В этом-то Дженнифер сейчас ему и помогала.

У саней ее встретил привычный лай и повизгивание ездовых собак. Она сбросила с ног снегоступы и, подняв их с земли, закрепила поверх саней. В санях она держала спальный мешок, смену одежды, небольшой тесак, керосиновую лампу, средство от комаров, пластиковый контейнер с сухим кормом для собак, помятую коробку шоколадок «Пауэр», наполовину опустошенный пакет с чипсами «Доритос» и маленький переносной холодильник с несколькими банками диетической газировки «Таб». Дженнифер расстегнула наплечную кобуру, вытащила служебный револьвер и закрепила его на одной из ручек саней, рядом с топором в кожаном чехле.

Покончив с этим, она сбросила толстые шерстяные варежки, которые носила поверх более удобных перчаток из водонепроницаемой ткани «гортекс».