Девушка без тормозов - Серегин Михаил Георгиевич

«Как она там называется?» – раздраженно подумала я. И с досадой покосилась на табличку с названием, видневшуюся на доме напротив.

«Улица Михельсона», – прочитала я и сама удивилась, как вдруг неожиданно изменилось к лучшему мое настроение. Уж не в честь ли Михельсона Конрада Карловича она названа? Ни улица, ни поселок уже не казались мне ни дурацкими, ни противными.

Я вдруг увидела, что действия милиции, прочесывавшей электричку, просто наивны и глупы. А я довольно-таки ловко избежала встречи со стражами подмосковных просторов, и теперь мне осталось лишь столь же ловко обвести вокруг пальца стражей московских пределов. А попав в огромный, многомиллионный город, успешно раствориться в населяющих его миллионах, затеряться среди его жителей. Не такая это сложная задача…

Между прочим, человек, которым гордится мой родной Арбатов, ставил перед собой задачи посложнее и тем не менее решал их успешно. Например, его не приводила в ужас перспектива разыскать среди океана московских стульев дюжину конкретных, необходимых ему предметов мебели. И разыскал. Между прочим, с вашей помощью, гражданин Михельсон… Как вас там? Конрад Карлович? Сорока восьми лет, беспартийный, холост, член союза совторгслужащих с 1921 года, в высшей степени нравственная личность… Еще, кажется, – друг детей? Впрочем, дружбы с детьми от вас милиция, насколько мне помнится, не требовала… Неужели в вашу честь названа эта небольшая улочка в подмосковном городишке? Это явная несправедливость, вы, без всякого сомнения, достойны большего… Мне вы тоже, кстати, неплохо только что помогли, сами о том не подозревая…

Я больше не дрожала и не плакала. Я как-то вдруг пришла в себя и увидела, что я легко и даже весело шагаю по улице Михельсона и тщательно вглядываюсь в вывески попадающихся мне на пути магазинов. Их было не так много, как мне хотелось бы. Наконец мне попался «Промтоварный», а это как раз то, что нужно…

Боюсь, я провела в нем гораздо больше времени, чем это может допустить здравый смысл. Я обошла все отделы, в которых можно было купить хоть что-нибудь, способствующее изменению внешности. Готовое платье, спортивная одежда, косметика, парфюмерия, бижутерия, обувь, кожгалантерея, головные уборы…

Часа через полтора я вышла из магазина. Теперь я чувствовала себя гораздо в большей безопасности, чем когда входила в него. Глядя в зеркало, я сама с трудом себя узнавала. Во-первых, я стала на несколько лет моложе и давала своему отражению лет восемнадцать, не больше… Во-вторых, узкие обтягивающие джинсы, спортивная рубашка, джинсовая жилетка и кроссовки сделали меня гораздо больше похожей на подростка, чем на женщину. К левому уху я прицепила большое керамическое кольцо-сережку. Вторая валялась на дне объемистого рюкзака из грубой кожи вместе с пистолетом, паспортом, прежней моей дамской сумочкой, желтым платьем и туфлями на высоком каблуке… В общем, это была уже кто угодно, но только не Лена Гуляева.

Я довольно спокойно отправилась дальше по улице Михельсона в поисках парикмахерской… Еще через сорок минут девушка в спортивном джинсовом костюме, с грубоватым спортивным рюкзаком за спиной, с вызывающей мальчишеской прической и не менее вызывающей огромной сережкой в левом ухе порывисто-угловатой подростковой походкой направлялась к перекрестку улицы Михельсона с довольно оживленной улицей, ведущей в сторону железной дороги. Если бы еще вчера мне кто-нибудь показал ее и принялся утверждать, что это я, Ленка Гуляева, я бы рассмеялась ему в лицо. Простите, сказала бы я, но я все же женщина, а не подросток… Но сейчас, глядя на изредка попадающееся мне на глаза свое отражение в витринах и окнах, я испытывала лишь удовлетворение от того, что не вижу ничего, хотя бы отдаленно напоминающее мне прежнюю Лену Гуляеву.

Сначала я рассчитывала добраться до остановки электрички, которая, как охотно объяснили мне какие-то длинноволосые мальчики, находится недалеко, совсем рядом отсюда, кварталах в двух…

– Ухтомская? – уточнила я.

Мальчики как-то странно на меня посмотрели, переглянулись и понимающе улыбнулись. Что они там поняли, для меня осталось загадкой. Может быть, приняли меня за обкурившуюся дуру, которая не помнит, куда ее завезли и как ей отсюда выбраться.

– Ухтомская там… – указал мне за спину один из них, откинув свои длинные волосы назад и как бы случайно показывая точно такую же сережку, как и у меня, только в правом ухе. – А впереди – Косино.