Девушка без тормозов - Серегин Михаил Георгиевич

– На Таганку…

– Значит – едем на Таганку…

Я совершенно не знала, куда мне ехать в Москве. Поэтому не стала и голову ломать над этим. Пока покатаемся на машине, а там видно будет, может быть, само собой что-нибудь решится. У меня часто так в жизни бывает. Вот, кажется, абсолютно нет выхода, вдруг – бах! – и в твоей голове уже существует готовое решение. Откуда оно там берется, я не знаю. Само как-то возникает. А ты о нем и не думаешь вроде бы…

А что тут думать! Я во всей Москве трех человек знаю: дядю Славу, Крота и Крошку… Ну, если Долговязый из Арбатова вернулся, – то четырех. Хотя лучше бы мне никогда не знать ни Долговязого, ни Крошку с Кротом, ни самого Лаптева с его поручениями…

Глава 16

Да… Ловко он меня с этими поручениями на крючок поймал. Причем сама ведь напросилась. Сама себе яму вырыла… И когда я открывала дверь в кабинет Николаева, было уже поздно что-нибудь изменить, насколько я понимаю теперь. Я уже основательно увязла в сетях Лаптева к тому времени. Единственное, что мне оставалось – спасаться бегством еще перед тем, как войти в кабинет Николаева. Но не могла же я сбежать и бросить Юру в ситуации, когда ему угрожает смертельная опасность.

Войдя и плотно закрыв за собой дверь, я просто не знала, с чего начать. Ведь я сама поняла только самое начало – только чуть-чуть из той игры, которую затеял Лаптев.

Юра сидел за своим столом, и, судя по всему, мое появление его не слишком обрадовало. Не знаю, что он обо мне подумал, но смотрел он на меня с досадой и даже с раздражением.

Почувствовав на себе этот его не слишком, прямо скажем, приветливый взгляд, я тут же вспомнила, как он мгновенно меня оценил на презентации, когда я познакомилась с ним по заданию Лаптева. И признаюсь, мне стало не по себе от того, что я только теперь поняла, за кого он меня принял. За что-то очень близкое к тому, от чего я старалась убежать.

Я-то, дура, подумала, что он и вправду в меня хоть чуточку, но влюбился. А он увидел во мне лишь красивую, недалекую хищницу, которая вышла на охоту за богатыми мужиками. И решил со мной поиграть, развлечься, отдохнуть… И больше – ничего.

На его лице были написаны скука и усталость. Я видела его готовность нажать кнопку вызова охраны и приказать выставить меня, по возможности без шума и скандала. И приказать хорошо меня запомнить, чтобы никогда больше не пропускать к нему в кабинет… Вообще – близко к нему больше меня не подпускать. И только поджидал моего первого слова, чтобы убедиться в том, что я пришла от него что-то требовать или просить…

Я тут же вскипела и хотела уже мягко и тактично объяснить Николаеву, кто он такой, но меня остановила очень простая мысль. И в своей простоте обезоруживающе убедительная.

А зачем мне это нужно?

Пусть думает обо мне все, что хочет. Мне вполне достаточно того, что я сама о себе думаю. И того, что я теперь думаю о нем. Мне от этого человека не нужно больше абсолютно ничего.

Я чуть было не забыла, зачем я к нему пришла. Но правую руку мне оттягивал кейс, врученный мне Лаптевым, и я решила, что, пожалуй, поторопилась, заявив, что мне от Николаева ничего не нужно. Без его помощи я вряд ли разберусь, что затеял Андрон Владимирович Лаптев.

Все это пролетело в моей голове за одно мгновение, когда я поймала устремленный на меня взгляд занявшего оборону Николаева.

– С таким взглядом, Юра, ты никогда не станешь губернатором… – Я подошла к его столу и, ничего не объясняя, положила на стол кейс, который должна была ему передать. – Избиратели ни за что не поверят человеку, который вот так вот смотрит на жизнь.

– На жизнь или на экзальтированных дамочек, которые без предупреждения врываются в кабинеты? Со своими чемоданами…

– Юра, не груби мне, пожалуйста, чтобы не жалеть потом об этом…

Он слегка насторожился, хотя и не понял пока, куда я клоню.

– Мне вызвать охрану или ты все-таки догадаешься уйти сама?

– Не раньше, чем выясню, что за дела тебя связывают с Лаптевым.

Как ни старался он себя контролировать, он не сумел сдержаться, услышав эту фамилию. Он выпрямился в кресле, руки положил на стол перед собой. Правая непроизвольно сжалась в кулак.

– Я был уверен, что ты не случайно появилась тогда на презентации, – он говорил, как прокурор в обвинительной речи. – Я только не знал, что ты связана с этим мрачным политическим маньяком… И что же тебе от меня нужно теперь? У тебя была с собой видеокамера, и теперь ты будешь меня шантажировать? Только ведь, знаешь, есть такой вариант, что ты из этого кабинета больше не выйдешь до выборов. А до них чуть меньше года. А то и вообще – не выйдешь. Тебя вынесут ногами вперед…