Комбат - Гарин Максим

– Вот, если кто-нибудь из них появится, пусть позвонит мне.

– В какое время?

– Лучше всего вечером. Скажешь, что и у меня кое-что для них есть.

Бармен сделал несколько движений челюстью, затем выплюнул на три пальца – сложенные, словно бы для крестного знамения, маленькую жвачку и приклеил листик с Наташиным телефоном к зеркальной поверхности витрины спиртного. Листик с телефоном тут же потерялся среди многочисленных отражений бутылок и сигаретных пачек.

– Непременно сделаю, можешь не волноваться, – бармен тоже перешел на «ты» и на время оставил девушку наедине с бокалом ликера.

К нему подошел один из кавказцев и затеял совершенно ненужный спор о том, какой коньяк лучше – армянский или грузинский. Бармен особенно не спорил о качестве напитков.

Он знал абсолютно точно – и тот, и другой коньяк в этом баре поддельные. А чтобы за столиком среди знатоков не возникало разногласий, он предложил кавказцу молдавский коньяк «Белый аист», сказав при этом, что нальет ему хорошего грузинского коньяка.

Тем временем, пока бармен разбирался с посетителем, Наташа аккуратно отставила свой уже основательно подсохший зонтик в сторону и более детально стала знакомиться с содержимым записной книжки Андрея Рублева. Она первым делом вытащила фотографию и положила ее к себе на колени. На фотографии были изображены двое мужчин. Одного она сразу узнала – это был Андрей Рублев, хоть на нем был надет не костюм, а спортивная куртка и джинсы. Рядом с ним стоял тот, кого она никогда в глаза не видела. Да и откуда ей было знать Бориса Рублева, которого знали только самые близкие друзья Андрея? Вид этого человека сразу же поразил Наташу – таких мужчин ей приходилось встречать не часто. Волевые – взгляд, подбородок, даже несмотря на то, что фотообъектив запечатлел улыбку на лице комбата, ей стало не по себе от пронизывающего взгляда его глаз.

Девушка перевернула карточку и прочла на ее обратной стороне несколько слов, аккуратно выведенных капиллярной ручкой: «Клязьма, 1993 год. Андрей и Борис.» Чем дольше Наташа вглядывалась в эти лица, тем больше находила сходства, пока у нее не закралось подозрение, что Андрей и Борис – родные братья.

«Ага!» – сказала она себе.

Сидя в баре, Наташа не рисковала доставать деньги.

Теперь на ее коленях лежало несколько квитанций из пунктов по сдаче валюты, несколько оплаченных счетов на телефонные разговоры, но не нашлось ни одного документа, из которого можно было бы узнать фамилию владельца записной книжки. Да, так часто случается. В свои записные книжки мы вносим фамилии друзей, знакомых, деловых партнеров, но никогда не записываем в них свой адрес и телефон, а тем более имя и фамилию. Зачем записывать то, что надежно хранит наша память? В самом деле – зачем?

И все-таки Наташа не теряла надежды. Она принялась перелистывать записную книжку одну страницу за другой, читая имена, названия учреждений. Внятный, разборчивый почерк Андрея Рублева читать было приятно.

Конечно, можно поступить очень просто: обзвонить владельцев первых попавшихся десяти телефонов и описать книжку, назвать имя. И кто-нибудь из них обязательно вспомнил бы, о ком идет речь.

Но Наташа не знала, стоит ли упоминать о происшествии с ОМОНом, не знала, какую услугу она окажет этим Андрею – дружескую или медвежью.

«Ага, ага…» – только и говорила она себе, просматривая то, что не предназначалось для ее глаз.

Глянцевые похрустывающие страницы перелистывались легко. Наконец Наташа добралась до буквы "Р". Она тут же заметила телефонный номер, написанный раньше других, самым первым. Обычно в такие строчки попадают номера самых близких людей, их просто переносят из старой записной книжки, когда приобретают новую. Ее внимание остановило и другое: «Борис Рублев», только имя и фамилия – хотя остальные знакомые Андрея именовались по имени-отчеству. Женские имена вообще попадались редко, наверняка большинство из них Андрей Рублев доверил электронной записной книжке, влезть в память которой девушка не отваживалась.

– Борис, – повторила Наташа и вспомнила надпись на фотокарточке: "Андрей и Борис.

Клязьма…"

Глянула на номер – в скобках стоял код Москвы. И тут она припомнила другое – обрывок разговора между Андреем и Александром – что-то о брате, который живет в Москве. Только о чьем брате шла речь тогда, ее не интересовало. Все теперь стало на свои места.