Разведывательно-диверсионная группа. «Тюлень» - Негривода Андрей Алексеевич

На столе начали появляться всяческие деликатесы типа сырокопченой колбасы, черной и красной икры, балыки из красной рыбы и «тэ дэ» – сразу было видно и понятно, что на этом «банкете» присутствуют адмиралы – такие вещи были доступны только высшему флотскому комсоставу... А в самом конце, когда вся эта «поляна» была уже накрыта, Петрович извлек из своего кожаного портфеля четыре бутылки двадцатилетнего коньяка «Белый аист», пить который пока даже Дьяволу было «не по чину» – в те времена этот напиток имел еще и второе, неофициальное название «Кремлевский»...

Татьяна смотрела на все это с совершенно «квадратными» глазами, а Петрович тем временем извлек из своего портфеля красную кожаную папку и принял серьезный, официальный вид.

– Сначала официальная часть, товарищи моряки! – произнес он. – Кх-м!.. Указом Президиума Верховного Совета СССР мичман Губочкин за проявленные мужество и героизм при оказании помощи терпящим бедствие, а также за проявленные при этом высокие профессиональные качества награждается орденом Красной Звезды!

Тюлень, который стоял перед адмиралом по стойке «смирно!», в госпитальной пижаме, с забинтованной головой, только и произнес:

– Служу Советскому Союзу!

– Поздравляю! – Петрович крепко пожал руку Сергею. – А вообще-то... Я, если честно, на такое не решился бы... Ну, что, моряки, поздравляйте героя и к столу – такие события на Руси обмывать положено!..

Сергея тискали минуты три, поздравляя, а потом Кристалл извлек откуда-то фотоаппарат и сфотографировал всех вместе...

Тюлень еще многие годы потом смеялся, разглядывая эту фотографию, – все на ней были в парадной форме, и только он один был в пижаме, с прикрученным к ней орденом, и забинтованным лицом, так, что даже и не понять, кто это среди военных моряков. Кристалл, правда, очень скоро исправил эту свою «ошибку», сфотографировав всех еще раз после того, как Сергею сняли бинты...

– Ф-фи-фи-фи-у-у-у! – присвистнул тогда Скат. – Ни хрена себе!..

Да уж... Зрелище это и в самом деле было не для слабонервных...

Лицо-то ему, как сказал сам Тюлень, «в кучу собрали» – полковник потрудился на славу, только вот сами швы едва-едва начали заживать... Отекшее после операций, с синяками, все перемазанное йодом, со множеством тонких красных рубцов, лицо мичмана было похоже на перезрелую дыню...

– Да нормально уже... – Сергей даже застеснялся немного от тех молчаливо-пристальных взглядов, которыми рассматривали его боевые товарищи. – Мужика шрамы украшают... Вон, у жены моей спросите! Она меня такого еще больше любить будет!..

Ответом была тишина, которую нарушил Дьявол:

– Давайте, моряки, выпьем за наших русских боевых пловцов – самых отчаянных мужиков в любых водах!.. За тех, кто никогда не опускает руки, потому что наш девиз: «DUM SPIRO SPERO»[32] !!!

...А потом все действительно превратились из адмиралов, офицеров, мичманов и курсантов в обычных мужчин, которых объединяли служба на флоте и совместные боевые походы – здесь находились боевые однополчане... Им вместе было весело и комфортно...

Тот «банкет» продлился до самого вечера, совершенно обалдевшие молоденькие морячки-первогодки, водители обоих адмиралов, видели, как их большие начальники, сидя в парке на скамейке в обнимку с курсантами, пели во весь голос песни... Вот после этого-то и «загудела» Одесса о том, что начальство иногда умеет быть не особенно строгим...

А адмиралам было совершенно наплевать! Они вспоминали свою боевую юность и орали во все горло:

...Поговорить по душам этим двоим воякам, Филину и Тюленю, в следующий раз удалось только через четыре года... Так уж сложилась их жизнь, что после увольнения Филина из армии вся его РДГ в течение нескольких всего-то месяцев тоже «ушла на пенсию» вслед за своим командиром... Не сумели найти себя на «гражданке» только двое: Лешка Гузенко, или Змей, и еще он, Серега, лейтенант Губочкин, или Тюлень... Лейтенант!..

И были события августа 1991-го, а потом и октября 1993-го... А потом и глупое начало боевых действий в Грозном в декабре 1994-го...

Филин всегда волновался за своих бывших подчиненных, хоть и знал наверняка, что они сумеют постоять и за себя, и за других. И всегда придут на помощь другу, где бы он ни находился, если потребуется их помощь...

Помощь потребовалась Андрею... Весной 95-го, когда он попросил Медведя объявить «Три Тройки» – сигнал общего экстренного сбора группы, который остался в их памяти еще со времен совместной службы... Тогда в Одессе собрались все, до кого сумел дозвониться Медведь...[33]

Одним из первых в Одессу приехал Тюлень...

Приехал, практически сбежав из госпиталя, где он лечился после очередного ранения, полученного в Грозном на площади Минутка...

Филин, когда узнал об этом, стал уговаривать Сергея вернуться в Москву, но «суровый сфинкс группы» остался, заявив при этом:

– Когда это такое было, чтобы командиру понадобилась помощь, а я остался на «госпитальной шконке» валяться?! Да и здоров уже практически!.. Так что не гони меня, Андрюха, пожалуйста, ведь знаешь же, что все равно не уеду никуда, пока мы тут твои проблемы не порешаем всем скопом!..

Вот тогда-то, в той «бандитской осаде», и появилась у Филина возможность поговорить с Сергеем по душам и узнать еще хоть что-то о его жизни... А узнавать еще было много чего! И еще очень много было у Андрея вопросов, на которые он вот уже столько лет искал ответы и не находил. А знать об этом удивительном человеке хотелось все! Ну, или почти все, потому что вывести Тюленя на такие воспоминания всегда было непросто – не любил хвастаться Серега, хотя, положа руку на сердце, было чем!..

– Слушай, Серега... – Они сидели на жестких табуреточках в полумраке родительской кухоньки и разговаривали вполголоса. – Шо ж ты не сообщил, что получил «лейтенанта» на погоны, а? Отметили бы все вместе!..

– Ты уж извини, командир... – Сергей опустил глаза. – Так получилось... Я же не училище заканчивал, как ты или наш Слон[34] , это меня Батя отправил на полугодичные офицерские курсы... Я их закончил только 1 декабря, вернулся в отряд, принял под команду твою группу, и нас тут же на три месяца в Грозный откомандировали... Думал, побуду там, вернусь в марте и поеду в отпуск в Одессу... А оно вишь как повернулось...

– Ты не мою группу принял, Серега... Наша группа вся на пенсии уже... Ну, кроме тебя и Змея... А эта группа уже твоя, Тюлень! Это теперь только «группа Тюленя» и не иначе! – Андрей хлопнул своего друга по плечу. – Ее же ведь заново создавали, так?

– Так-то оно так, только за эти четыре года мало что изменилось... Батя на своей должности, Джо уже подполковник, «ЭНША» отряда... А ведь они тебя помнят! Да и не только они – есть еще люди... По отряду до сих пор ходят легенды-рассказы про нашу группу, про твою группу, Филин... Ведь только я один в отряде и остался из всей той, нашей команды!.. Поэтому Батя меня даже не спрашивал «хочу не хочу», а просто «заставил» получить офицерские погоны и поставил на должность... Хотя как по мне, то лучше бы я так «старым» прапорщиком и служил... Мне же месяц назад уже 37 стукнуло, старый я уже для таких погон – по возрасту «подполом» уже пора быть, как Джо... Но... Батя приказал возродить «группу Филина» в лучших ее традициях...

– Филин уже давно на пенсии, лейтенант... «Общипали» Филина еще в 91-м, сам знаешь...

– Но традиции-то остались! И легенды, и даже песни! Нас даже и назвали «филины»!.. Так что, командир, твоя она, как и была! А мне даже приятно, что это так, – ведь я в «группе Филина» не самым последним бойцом был...

– Слушай, Серый... Я что-то за Змея не совсем понял... Он же оставался в отряде вместе с тобой...

– Оставался... А потом тоже уволился, через год, в 92-м... Поехал к себе на Украину в Кировоград. Помыкался на гражданке, а потом попробовал пойти по контракту в «Кировоградскую бригаду»[35] ... Только там ему предложили принять присягу Украине...

– Дальше я догадываюсь... – улыбнулся Филин. – Леша послал их всех на фуй, собрал пожитки и поехал... Даже не знаю!.. Ну, скажем, в Тульскую дивизию ВДВ...

– В Псковскую... А ты как будто рядом с ним был, Андрюха!

– Не сложно было догадаться! Лешка – солдат! Настоящий! Как и все, кто был в нашей группе, Серега... А настоящий солдат присягу дает только один раз в жизни, и навсегда! Чтобы не говорили потом, что он «войсковая проститутка»...

– Эт точно!.. – Тюлень закурил и продолжил: – Опыта ему не занимать, поэтому ему «без второго слова» присвоили прапорщика и... В Югославии он сейчас, командир, миротворец наш Змей, на Балканах...

– Неспокойно там... Хоть бы ему повезло...